Перстень Парацельса
Шрифт:
– Я – врач, – негромко произнёс он. – Мне нужно в соседний салон.
– А-а… – Модник пропустил соседа, скорчив на физиономии выражение: «И охота вам тратить время на всякое быдло?» – и вернулся в кресло.
А пожилой прошёл в хвост самолёта, уверенно, можно сказать – властно, раздвигая загородивших проход пассажиров, и обратился к стюарду:
– Что случилось?
– Вы…
– Врач, – ответил пожилой настолько веско, что дальнейших уточнений не потребовалось, и стюард принялся за сбивчивый рассказ:
– Сначала она пожаловалась на духоту…
Девушка
– Она жаловалась, что в груди болит, – добавила тётка с соседнего ряда.
– Будьте добры, организуйте вокруг свободное пространство, – вежливо попросил пожилой, присаживаясь в соседнее кресло и беря девушку за руку. – И включите, пожалуйста, кондиционер чуть сильнее.
– Станет холодно? – недовольно уточнила тётка.
– Станет приятнее, – не глядя на неё, ответил пожилой.
– Но…
– Сейчас сделаю. – Стюард удалился.
И странное дело: едва врач взял девушку за руку, как ей стало лучше. Немного, но заметно: выровнялось дыхание.
– Вы просто испугались, – по-прежнему тихо произнёс пожилой, мягко удерживая в ладони кисть девушки. – В какой-то момент вам стало некомфортно, возможно, слишком душно, и вы запаниковали.
– У вас есть таблетки?
– Какие?
– Я не знаю… – Она слабо улыбнулась. – Какие-нибудь.
– Вам нужно просто успокоиться… – Девушка почувствовала, что страх и беспокойство пропадают, а вместе с ними – неприятная боль внутри. Как будто голос пожилого или его рука… В общем, как будто пожилой незнакомец делился с ней невидимой силой. – Как вас зовут?
– Лена.
– Очень приятно, Лена, меня называйте Кузьмой Георгиевичем… – И сразу же, совсем-совсем тихо: – Третий месяц, да?
Ей стало лучше настолько, что получилось восклицание:
– Как вы узнали?!
– Голубушка, я врачую уже сто… – Кузьма Георгиевич осёкся, улыбнулся и ровно продолжил: – Столько лет, что вас всех насквозь вижу. Нет, не третий – второй. Но первый раз, и потому вам страшно…
– Да.
– Я не спрашивал… – Мужчина вздрогнул. Ощутимо – дрожь прошла через всё тело, – и девушка решила, что он собирается подняться.
– Пожалуйста, не уходите.
– Я и не… – Голос стал сиплым, поэтому врачу пришлось откашляться. – Я и не собираюсь, голубушка. К тому же уйти отсюда довольно затруднительно – мы немножко летим.
– Меня муж встречает, – сообщила Лена, закрывая глаза.
В салоне стало чуть прохладнее. Воздух, если можно так выразиться, посвежел, и стало проще дышать. Пассажиры, убедившиеся в том, что ситуация под контролем и трагедии не предвидится, разбрелись по креслам, и никто не обратил внимания на побледневшую кожу врача, ставшие резкими морщины и то, что он, лишь недавно полный сил, выглядит изрядно уставшим, словно не рядом с девушкой в кресле просидел последние минуты, а тягал штангу или бегал по стадиону.
– Я бы не советовал вам летать до рождения сына…
– Откуда вы знаете, что будет мальчик?
– По форме живота.
– Правда?
– Я тридцать лет больничные выписываю, – усмехнулся врач. – Так что да, правда.
– А на УЗИ сказали, что непонятно.
– Много они понимают. Вам лучше?
– Намного.
Он ободряюще улыбнулся и уверенно, глядя девушке прямо в глаза, продолжил:
– Всё будет хорошо, Лена, вы нормально долетите до Уфы, но в аэропорту вас будет ждать «Скорая», потому что я не хочу рисковать и потребовал осмотра в стационаре. Но я уверен, что угрозы выкидыша нет.
– Спасибо…
– А теперь вам лучше вздремнуть.
– Пожалуй.
Она послушно закрыла глаза, и уже через несколько секунд её дыхание выровнялось, показав, что девушка погрузилась в спокойный сон.
А врач ещё раз улыбнулся, мягко высвободил руку и поднялся с кресла.
– Нам повезло, что вы акушер, – негромко произнёс стюард.
– Я? – удивился Кузьма Георгиевич. – Дорогой мой, я психиатр.
– Ой. – Стюард ошарашенно уставился на врача. – Правда?
– Вы разве не заметили, я с ней просто поговорил? – Кузьма Георгиевич достал платочек и аккуратно вытер лоб.
– А как вы узнали насчёт мальчика?
– У меня двое детей и шестеро внуков, – рассмеялся врач. – Так что пол будущего ребенка я могу определить даже во сне.
…Окончание полёта прошло как, впрочем, было обещано – без приключений.
Кузьма Георгиевич объяснился с врачами из подъехавшей к аэропорту «Скорой», пожелал сонной девушке удачи, перебросился несколькими словами с её обеспокоенным мужем, проводил их и только после этого отправился на парковку у аэровокзала.
Пассажиры уже разъехались, других самолётов в ближайшее время не ожидалось – ни на вылет, ни на прилёт, и на довольно большой площади было пусто – машины три, не больше, среди которых выделялся массивный американский внедорожник с тонированными стёклами и мощным таранным бампером.
К нему-то и подошёл доктор, открыл дверь и уселся рядом с водителем.
– Как долетели, брат Петриус? – поинтересовался тот, мягко трогая машину с места.
– Хорошо. Добрый вечер, Керо.
– Добрый вечер, брат Петриус. – Короткая пауза. – Вы выглядите усталым.
– Человской женщине стало плохо, и мне пришлось спасать её ребёнка.
– В смысле, ребёнку стало плохо?
– В смысле, у бедняжки почти случился выкидыш, и пришлось принимать экстренные меры.
– На которые вы угробили весь свой запас магической энергии?
– Его можно восстановить. – Петриус извлёк из портфеля маленькую чёрную пирамидку, прочитал короткое заклинание и крепко сжал её в руке, впитывая поступающую энергию.
– Никогда бы не подумал, что эрлиец займётся врачеванием бесплатно, – поддел собеседника водитель.
– А если бы на неё напали? Ночью. В тёмном парке… – Бледность исчезла, но брат Петриус продолжал говорить медленно и устало: – Неужели вы не убили бы нападавшего?
– Убил бы, – поразмыслив, ответил Керо.
– И выставили бы счёт?