Перстень Парацельса
Шрифт:
«Анзор, я нравлюсь тебе больше, чем тебе кажется…»
Шеф повернул голову и уставился на Дашу, которая тут же уткнулась в монитор.
«Сработало!»
Анзор Анзорович недоумённо нахмурился.
«Ты даже не замечал, насколько я красива…»
Даша не понимала, как это происходит, но точно знала, что управляет происходящим. Сила внутри её позволяла обволакивать мужчин невидимым облаком очарования, от которого не было защиты. Или не облаком, а стрелой Купидона, но разницы не было: выбранная девушкой мишень
Но был и нюанс: при использовании силы Дашу саму окутывало сильнейшее влечение, для подавления которого требовалась железная воля.
«А может, не надо подавлять?»
Воображение услужливо подбросило картинку: запертый кабинет, большой письменный стол, за которым так любил сидеть Анзор Анзорович, а на столе – она. Юбка бесстыдно задрана, ноги раздвинуты…
Девушку привёл в чувство грохот: шеф споткнулся и повалил стойку с документами. В офисе возник лёгкий переполох.
«Я что, транслировала тебе свои эмоции?»
Красный как рак, Анзор скрылся в кабинете, но очень скоро – и десяти минут не прошло – позвонила его секретарша и пригласила Дашу на аудиенцию. После которой девушка вышла, получив половинную прибавку к зарплате.
И не устроив соития на письменном столе.
Нет.
Хотя они оба были не против…
– Ты действительно выглядишь усталой, – заботливо заметил Виктор, целуя любимую в щёку.
– Ага.
– Плохо себя чувствуешь?
– Умение забирает много сил.
– Ты тренировалась?
– Да.
Она должна была поделиться впечатлениями. Пусть лукаво, полуправдой, но должна, потому что держать происходящее в себе становилось всё труднее.
– В чём? – помолчав, поинтересовался Громов.
– Я управляю людьми, – просто ответила Даша.
– И мной? – Он издал короткий смешок.
– Нет. – Она выдержала паузу. – Тобой – никогда.
– Спасибо.
– И ты… – Девушка запнулась. – Ты ведь…
– Я не стану использовать своё умение на тебе, – твёрдо пообещал Виктор. – Никогда.
Ему было легко дать такое обещание.
– Оно пришло? – тихо спросила Даша.
– Я ещё не разобрался, – честно ответил Громов. – Пока я вижу только тьму.
– В душе?
– Вокруг.
– Антон говорил, что сила может проснуться не сразу после церемонии, – припомнила девушка.
– На это я и надеюсь. – Виктор помолчал. – Только на это.
В прихожей он отчего-то замешкался, а когда наконец разулся и разобрался с курткой, увидел, что Дарья не просто успела пройти в комнату… Она встала посреди, подбоченилась и расстегнула две пуговки на блузке, демонстрируя край кружевного лифа.
– Прекрасно, – тихо протянул он. – Прекрасно…
Вместо ответа Дарья прищурилась и сделала неуловимое, но весьма провоцирующее движение, заставившее Громова с шумом раздуть ноздри.
Он уже понял, что сегодня будет жарко.
– Ты вроде говорила, что устала, – шутливо произнёс он, сбрасывая пиджак. Прямо на пол – чёрт с ним!
– Я собираюсь отдохнуть. – Девушка чуть повела плечиками, отчего видимые через распахнутую блузку округлости игриво заколыхались. – Ты со мной?
– Скорее, на тебе.
– Пошляк!
Даша резко обхватила мужчину, прижалась всем телом и впилась глубоким, проникающим поцелуем.
«Да!»
В первый миг у Громова помутилось в глазах, во второй – он пережил острейший ожог вожделения. Грубо облапил женщину, сжал – та простонала нечто, не размыкая уст, – подхватил, швырнул на диван и набросился, срывая одежду. Восхищаясь её страстью, яростной, какой-то первобытной, и удивляясь себе, своей безбашенности и неистовству.
Они занимались сексом дико, как после длительного перерыва, и долго, словно в последний раз. Они потеряли счёт времени или вывалились из него, отвергли, чтобы не мешало наслаждению, и опомнились через пару часов, обессиленные и довольные.
– Это было великолепно, – не стал скрывать Виктор, целуя раскинувшуюся на диване девушку в щёку.
В ответ – неясная улыбка. И возбуждение в тёмных глазах.
Даша приподнялась, посмотрела на любовника и тихо спросила:
– Знаешь, о чем я сейчас думаю? – Ответа не дождалась, дотронулась пальцами до груди Виктора и закончила: – О том, что у нас вся ночь впереди.
И залилась странным, но счастливым смехом.
Глава 6
– Усталость?
– Апатия…
– Я сегодня не пошёл на работу и спал до двенадцати.
– А я – до двух. Без просыпу.
– Тоже устал?
– Руку не мог поднять.
– Это похоже на похмелье…
– Болит голова и сухо во рту?
– Вялость.
– Меня, кстати, тошнит.
– Какой месяц?
– Не смешно, пошляк.
– Что пошлого в том, что ты станешь мамой?
– По-твоему, я тоже беременный?
– Тоже тошнит?
– Тоже. – Марат выдержал короткую паузу. – От слабости.
И все посмотрели на Бранделиуса. И в их взглядах сквозило напряжённое: «Что с нами происходит?»
Сквозило холодным, арктическим ветром, готовым в любой момент взорваться яростной бурей. Сквозило сдерживаемой злостью и… страхом. Свой испуг участники церемонии старательно прятали глубоко внутри, но он прорывался, чувствовался, он управлял их вопросом: «Что с нами происходит?»
В ответ – мудрая улыбка.
Лица подопытных Антон Арнольдович читал как раскрытые книги и понимал гораздо больше, чем несли в себе «строчки», понимал всё, что прячется намного глубже, понимал, потому что знал об их состоянии гораздо больше, чем они сами. Знал, куда они идут. Знал, где окажутся.