Перстень с трезубцем
Шрифт:
– Подожди Андор, задержись. Я хочу сказать тебе…
Вашар прикрыл ее рот рукой и тихо сказал:
– Не нужно Илона. Я должен напомнить тебе о моей тайне. Прости, но я не должен поступать наперекор своему сердцу.
Она вздрогнула и спросила:
– Ты не свободен? У тебя есть жена или возлюбленная?
– Я не могу сейчас ответить на твой вопрос.
– Но почему! Почему я не могу знать о тебе больше, ведь я в какой-то мере имею на это право.
– Как понять твои слова?
– Андор, – она видимо засмущалась, но полумрак был ее союзником, Вашар не мог в тот миг видеть ее раскрасневшееся лицо, – я люблю тебя!
Он в нерешительности замер, не зная, как отреагировать на ее признание.
– Что же мне с тобой делать, Илона? – спросил он ласково, – мне так жаль, что с нами все это случилось. Ты не должна была говорить мне…
Настал черед Илоны, закрыть ладонью его рот.
– Я ничего не могу с собой поделать. Разве сердцу, возможно приказать, что бы не любить тебя?
– Я чувствовал, с тобой что-то происходит, и понимал, что рано или поздно ты откроешься мне и потому предупреждал тебя, что не могу быть с тобой рядом. Слышишь Илона, мы не можем быть вместе.
– Ну почему?! Ответь мне. Намекни хотя бы, чтобы я не мучилась. Если тебя не будет рядом со мной, как после своего признания я смогу жить. Что за тайна не дает тебе раскрыть свое сердце? Андор, пощади меня, скажи, что тебя сдерживает?
– Илона, не обижайся на меня, но я вынужден кое-что сказать тебе. Ты не спрашивала меня – хочу ли я быть с тобой. Могу ли я поддаться соблазну и открыть тебе свое сердце. Ты – красивая и умная женщина, ворвалась внезапно в мою жизнь, но не поинтересовалась, свободен ли я от любви к другой женщине. Почему ты не хочешь услышать меня, я ведь не раз говорил тебе, что не вправе переступать эту черту. Теперь я вижу, что любовь меняет тебя, ты становишься совершенно другой, даже Вадаш Гаспар заметил, что ты изменилась. Ты поменяла свое имя, может в надежде изменить свою жизнь и в последнее время твои поступки говорят сами за себя. Скажи, что заставило изменить твою жизнь? Действительно любовь или смена вероисповедования?
– Протестантская вера здесь не причем, хотя я стала часто молиться и вымаливать у Бога прощение за совершенные мною грехи. Мои чувства к тебе – это главный ответ на твой вопрос. Мне всегда хотелось, чтобы ты увидел меня с лучшей стороны, и потому доводила себя до истерики, споря сама с собой. Только любовь к тебе погасила во мне ненависть к Ласло, через тебя я простила ему все, хотя понимаю, что во многом была несправедлива к нему. Ты чем-то напоминаешь мне Юстина – моего бывшего жениха, он тоже старался «обуздать» мою строптивость и ему удавалось многое, потому что я любила его. С его смертью я потеряла что-то человеческое, что помогало моей душе менять натуру. И встретив тебя, я стала понимать, что ты и есть тот мужчина, который сможет разжечь во мне угасающую любовь. Она тяжело вздохнула и продолжила с печалью, – а теперь ты хочешь, чтобы я заглушила все чувства к тебе. Разве это возможно?! Андор!
Вашар, проникнутый откровением Илоны, не стал больше огорчать ее своим отказом и, немного подумав, спокойно произнес:
– Пойми Илона, многие называют меня – разбойником. Я не знаю, что меня ждет на следующий день, может он будет последним. Меня ищут турки, магнаты, местные дворяне, чтобы отрубить голову. Мне суждено прожить свою жизнь, скрывая от людей свое лицо за этой черной повязкой… – Он не успел высказаться до конца, за приоткрытой дверью, в проходе послышались приближающиеся шаги, видимо Корнель, привел людей к ним на помощь.
Разъехавшись в разные стороны с бароном Гаспаром, Шруз направился по лесной тропинке. Он гнал коня, с силой нахлестывая плетью по его бокам. Уворачиваясь от веток и пригибаясь от сучьев деревьев, он проскакал в таком темпе несколько миль. Погоня отстала, видимо разбойники потеряли его из виду и повернули назад. Шруз удивился, что так легко отделался и направил коня вниз по склону. Он решил сделать основательный крюк, чтобы миновать тропу, на которой разбойники устроили засаду.
В лесу стемнело. Ехать верхом и тем самым создавать шум от копыт лошади становилось опасно и Шруз, спешившись, повел коня за собой. Его внутренний ориентир в незнакомой местности сработал плохо, плутая, он все еще не добрался до дороги. Приняв левее и пробираясь сквозь кусты, он только к утру вышел к основному тракту. Наконец он достиг развилки и, свернув налево, пустил коня галопом. Шруз намеривался доскакать до Черного коршуна и предстать перед графиней Жомбор, но по пути призадумался. Нехорошее предчувствие заставило его приостановить коня и спешиться. «А если барона схватили, графиня с меня голову снимет, скажет – оставил в беде хозяина. Видно дело у нее спешное, раз барон бросив все свои дела, отозвался на ее зов».
Не зря щемило под сердцем. Шруз при встрече с Ребекой постоянно чувствовал, что она недолюбливала его. При жизни стареющего графа, он слушался только хозяина и порой возникали откровенные стычки с графиней, а она терпеть не могла, когда челядь и прислужники не выполняли ее требований. После смерти Жомбора Иштвана, барон Вадаш Гаспар снова забрал его к себе и только изредка Шрузу доводилось встречаться с графиней. У рейнского палача были свои причины недолюбливать спесивую графиню. Еще несколько лет назад, находясь при графе Жомборе, Шруз сопровождал его в поездке по Польше. Посетив свой замок под городом Санок, отец столкнулся там с Ребекой, она должна была в это время находиться в Трансильвании. Граф просил и уговаривал ее уехать на родину, но дочь не соглашалась ни в какую, тогда у нее только-только начался любовный роман с польским офицером.
Иштван, тайно узнав об этом, не пожелал, чтобы его дочь связывала свою жизнь с плебеем. Он решил подослать Шруза к слуге Юстина – возлюбленного графини, чтобы разузнать об офицере больше. Но слуга оказался верным хозяину и, не захотев стать доносчиком, прогнал Шруза. Ребека, узнав об этом, сначала набросилась с обвинениями на Шруза, но поняв, что бесполезно, обратилась к отцу, чтобы он наказал палача. Граф, естественно принял сторону Шруза и отправил графиню в Трансильванию. С тех пор Ребека недолюбливала Шруза.
«Как она встретит меня, если в крепости нет барона? Думаю, не лучше, когда мне пришлось прятаться у графини в доме на болотах. Гаспар уговорил ее принять меня на какое-то время. Стерва! Разве я знал, что она способна была на такую дерзость. Напустила на меня своего орла-беркута, он едва не лишил меня глаза. Такая и со света сживет, вся в отца пошла. Хорошо Вадаш Гаспар быстро забрал меня к себе в Пресбург, а то ведь графиня могла бы подстроить что-нибудь. Где же барон? Как мне быть? Куда ехать дальше? Без Вадаша мне в замке графини делать нечего. А что если я тайно проберусь в крепость и узнаю, там барон или нет? С северной стороны вход взорвали гайдуки, но зато с южной, есть вход в подземелье. Насколько я помню, как мне показывал граф Жомбор, там расположены две ловушки, а сами лабиринты представляют собой гиблые места. В одном из них, есть потайная дверь, но ключа-то у меня нет. Толку в том, что я проберусь, попасть в замок я не смогу. Есть правда один лабиринт, но о нем знал только граф, через тот проход, минуя дверь, можно пробраться в камеру пыток. Как открыть ту дверь, я знаю. Ладно, пойду, все равно идти мне некуда, если не найду барона, придется пробираться в Австрию, здесь мне оставаться опасно».