Перстень с трезубцем
Шрифт:
– Потому что король Лайош II, состоял в родстве с Габсбургами, женившись на Марии Габсбург.
– Правильно… Михал, я вижу, Вы спешите, а политика – штука исключительно долгая, договорим в следующий раз, а что касается отца Дьёрдя, можете доверять ему, по крайней мере, друзья моего мужа, а значит и мои друзья, хорошего мнения о нем.
– Приятно было с Вами побеседовать, матушка Кэйтарина. Оставляю Вас с Этель, если что… Вы знаете, где меня искать.
Попрощавшись с баронессой, он пошел в сторону соляных копей, где в ущелье его ждали друзья.
Глава 17.Сражение в тумане
Целый год Хадияр-бей находился в Турции. После внезапной смерти третьего визиря и его помощника Алишер-паши, бея несколько раз допрашивали. Он рассказал все, о чем знал, и что могло бы помочь в расследовании смерти двух влиятельных людей. В конечном результате лекари не выявили истинных причин их смерти, а сделали предположение, что смерть произошла от странной болезни, которая возникла мгновенно и унесла жизни влиятельных особ.
Хадияр-бей, обнаружив трупы министра и паши, спрятал статуэтку золотого орла и письменный доклад, в котором подробно было изложено о подозрениях третьего визиря в отношении Алишер-паши. В дальнейшем бею пригодилось письмо, послужившее доказательством в обвинении умершего Алишер-паши, ведь в нем говорилось, что у вице-визиря выкрали боевое знамя и письмо к султану. Кроме этого, на пашу пало подозрение в нападении на воинов ислама с целью присвоения какой-то дорогой вещи. Так как название вещи в письме не указывалось, бей стал обладателем золотой статуэтки.
Хадияр-бея повысили в звании. Месяц назад он получил секретное донесение от Бертока, в котором сообщалось, что в рудниках графа Ласло действительно тайно содержат пленных турок и что Бертоку удалось выследить, где примерно прячется повстанец-гайдук Вашар.
У бея зачесались руки, в ближайшем будущем он может стать обладателем зеамета, расположенного недалеко от замка Железная рука. Бей постарается получить несколько тимаров для своих сыновей за верную службу султану. Если он добудет сведения против Ласло, то непременно разделается с ним. Ему не терпелось раскрыть еще одну тайну – это исчезновение графини Жомбор, вместо которой объявилась ее сестра и теперь владеет Черным коршуном. Хадияр-бей слышал историю о заваленных под замком сокровищах и через Бертока собирался докопаться до истины.
По своей природе Хадияр-бей не был глупым человеком и во время дознания умолчал о статуэтке золотого орла, которую видели несколько воинов третьего министра и в том числе сам бей. Никто не стал допытываться, куда исчезла статуэтка и вскоре о ней совсем забыли. Бей, обладая алчной натурой, не захотел отдавать золотого орла в руки мусульманских судей-кадиев, полагая, что выручит за нее крупную сумму денег. Он прекрасно понимал, что для людей его сорта, махая саблей в бою, военную карьеру не поправить, нужен совершенно другой подход – умственный. Имея свой тимар, приносящий ему небольшой доход, он мечтал о более богатой жизни. Но на должности командира кавалерийского подразделения сипахи ему не светил пашалык, который получали от султана за безупречную службу влиятельные чиновники империи. Что для него дань с двух-трех деревень? Когда другие получают куда больше, имея доходы с городов. Другое дело если бы он брал всю сумму с налога, а то ведь приходилось получать какую-то часть, остальные деньги шли в казну султана.
Потому он обратился с разными предложениями и мыслями к вновь вступившему на пост третьего визиря Хадим-паше и после совместных раздумий, ими был выработан план.
Получив от паши полномочия, он теперь имел право собрать с нескольких тимариотов небольшое войско и, ссылаясь на бумагу визиря, действовать в интересах Блистательной Порты. Живя в не военной зоне в мирное время, воины ислама трудились пастухами, шорниками, кузнецами, но получая приказ от командования, они быстро собирались на войну и шли на нее с большим воодушевлением, как на какое-то торжественное событие.
Снарядив и возглавив отряд из двух сотен сипахи-кавалеристов, Хадияр-бей прибыл во владения короля Трансильвании Яноша Жигмонда. Он считал, что путь до Дубравицы еще далек и кто знает, что может случиться по дороге. Проезжая мимо разных тимариотов, он теперь соберет больше воинов, а в крепости Дубравица получит достаточное подкрепление и обязательно навестит соляные копи, а заодно накажет спесивого графа, который так бесцеремонно, выпроводил однажды его из своих владений.
Турецкие всадники в количестве семи человек, дождавшись рассвета, медленно поднимались по дороге в гору. Это была дозорная группа, в задачу которой, входила разведка дальнейшего пути. В двух милях от «Туманного перевала», разбил свой шатер Хадияр-бей, готовый в любую минуту поднять отряд по тревоге.
Именно на этом перевале иногда возникает туман, он движется, как лавина снега, спускаясь сверху и накрывая своим жутким покрывалом все живое вокруг.
Ехавший впереди воин, широко раскрыв глаза от удивления, указал на гору. Над перевалом поднималось огромное облако тумана, оно медленно спускалось вниз по склону. На первый взгляд создавалось впечатление, будто гигантская волна, поднятая неведомой силой, сброшена с вершины горы. Некоторые воины видели подобное зрелище впервые и потому с замиранием сердца наблюдали за спуском огромного облака. Кавалеристы остановили лошадей, чтобы переждать. Очутившись в центре плотного тумана, они уже в трех шагах не могли различить друг друга.
Внезапно послышался вскрик, за ним последовали глухие удары. Почти одновременно, несколько всадников замертво упали с коней. Со свистом пролетели стрелы, и ушли в туман, не достигнув своей цели. Кони сбились в кучу и, встревоженные появлениям чужих людей, беспокойно заметались. Они пытались выбрать свободный путь, но тут же натыкались на других лошадей.
Оставшиеся в живых турки, оправились от первого шока и попытались прорваться сквозь плотный туман, но перед ними возникли люди в военной одежде. Удар копьем вышиб первого сипахи из седла, попавшегося на пути венгров-повстанцев, второй, хватаясь за горло, пытался освободиться от лассо. Еще один турок, расчищая себе путь плеткой, хлестал испуганных лошадей, но, не проехав и нескольких шагов, был сражен сабельным ударом. Только одному из семи воинов удалось вырваться из западни. Часто оглядываясь и отчаянно нахлестывая плетью коня, он спускался вниз по склону.
Вдруг за спиной турка раздался короткий свист, похожий на крик птицы и что-то черное, тяжело дыша, помчалось в сторону удаляющегося всадника. Кавалерист – турок уже обрадовался, что ему удалось прорваться, как за своей спиной расслышал утробное рычание какого-то животного или зверя. Он приостановил коня, чтобы разглядеть, кто же на самом деле его преследует, как кто-то набросился на него сзади. Толчок был настолько сильным, что турок моментально вылетел из седла. Он еще не успел сообразить и вскочить на ноги, как увидел перед глазами огромную, раскрытую пасть зверя. Секунды не хватило турку, чтобы прикрыться рукой, как мощные челюсти Фекете впились в его горло, разрывая живую плоть.
Через некоторое время туман рассеялся и на месте, только что разыгравшегося сражения, лежало семь трупов турецких воинов.
Вашар осмотрел все вокруг и приказал своим людям убрать тела убитых.
– Гиорджи, – обратился он к другу, – проследи, чтобы не осталось никаких следов. Хадияр-бей не должен преждевременно узнать, что находится под нашим наблюдением. Ты узнал, сколько у него воинов?
– Наш наблюдатель доложил, что около двух сотен сабель.
– Да, маловато нас, чтобы вступить в открытый бой. Ничего, пока турки дойдут до Дубравицы, мы пощиплем им крылышки. Возьмешь на себя командование, тебе в помощь останется Борат со своими людьми, мне необходимо встретиться с Илоной.