Перстень шаха
Шрифт:
Я уже стал волноваться не на шутку. Столько угрохано времени, и все впустую. В чем же дело? Почему никаких зацепок? Что не учел я в своей работе?.. А время летело неумолимо, и на меня уже давили со всех сторон, чтобы ускорил поимку насильника. Каждый день ко мне стекалась куча разной информации. Дежурства, засады, поездки не прекращались. Иногда в голову приходили мысли, что преступник специально прекратил на какое-то время свои подлые дела, полагая, что милиция повозится, пошумит, покричит да и прекратит его разыскивать. Я этого, кстати, не исключал. Замечу, что к поискам насильника подключились и некоторые пострадавшие от него женщины. Вместе со мной или с Минаковым они патрулировали по тем местам, где маньяк мог появиться. Такие
В общем, поиск продолжался. Любая поступившая ко мне информация тщательно отрабатывалась. Я и Минаков держали на постоянном контроле места, где насильник чаще всего появлялся со своими овчарками. Таким излюбленным его местом была, кстати, лесополоса. Но, понимая, что негодяй в такой обстановке мог и менять места выгула овчарок, я переносил наблюдения с посадки в лес или совсем ближе к водохранилищу. Был уверен, что долго с собаками он дома не усидит и выгуливать их обязательно выведет или вывезет на машине. К такому варианту я тоже был готов. Да, хорошо бы заранее знать, где он появится. Порой я задумывался: на что же он рассчитывает, продолжая свое мерзкое дело? Неужели полагает, что все сойдет ему с рук? Не знаю, как другие, но я чужую боль пропускал через себя как свою. Такой уж характер.
В этот раз я был чем-то занят, а на патрулирование по местам, где чаще всего появлялся с овчарками насильник, отправился мой стажер Минаков и с ним одна из потерпевших женщин. В Минакове я был уверен: парень сильный, тренированный, в момент опасности не должен подкачать. Проинструктировал, попросил его не отрываться от своей спутницы, а если что, защитить ее.
В райотделе я появился часов в пять вечера. Меня встретил расстроенный дежурный по отделу. От него узнал новость, которая меня страшно огорчила: на моего стажера и его напарницу кто-то натравил овчарку. Весь покусанный, Минаков находится в больнице скорой помощи. Что же касается патрулировавшей с ним женщины, то она, опять же со слов дежурного, хозяином собак была изнасилована. Обо всем этом в дежурку сообщил Минаков прежде чем отправиться в больницу.
Я срочно поехал в БСМП и встретился там с Минаковым. Ему уже была оказана необходимая медицинская помощь, и он рассказал мне как все произошло.
... Они ходили вдвоем вдоль лесополосы. Его напарница, собирая цветы, ушла вперед. Неожиданно из лесополосы показался здоровенный мужчина с двумя овчарками. Он остановился и крикнул той овчарке, что была не на поводке:
– - Фасс!..
– - И собака с рыком бросилась на Минакова. Парень попытался увернуться, но куда там: отбиться было невозможно. Овчарка хватала зубами то за ноги, то за руки, то бросалась на грудь. Она его оттесняла все дальше и дальше, и вскоре Минаков повис на колючей проволоке, ограждавшей территорию полка гражданской обороны. Начал выпутываться -- и на какое-то время потерял из вида свою спутницу. Овчарка же сидела теперь почти рядом и рычала, но не трогала -- «сторожила». Минаков не мог видеть, что, пока он отбивался от собаки, а потом выпутывался из колючей проволоки, хозяин овчарок насиловал его спутницу. Он лишь услышал четко донесшиеся издали слова: «Хан, ко мне!» Стороживший его пес тут же бросился к своему хозяину. Потом, если опустить все детали и подробности, Минаков с бедной женщиной добирались до больницы. Но перед этим с первого попавшегося телефона Минаков позвонил о случившемся в дежурную часть отдела.
– - Повтори еще раз, что за слова крикнул хозяин своей овчарке?
– - попросил я Минакова.
– - Хан, ко мне, -- ответил курсант, поправляя на руке бинт.
– - Хан? Ты не ослышался?
– -
– - Да нет, слышал как вот сейчас вас...
– - растерялся Минаков.
– - Что ж, тогда будем брать насильника, я знаю, кто он. Можно считать, что преступление раскрыто. Сможешь поехать или подлечишься?
– - спросил Минакова.
– - Нет-нет, я с вами! Да тут и серьезного ничего нет. Одни царапины, через пару дней заживут.
Вторично изнасилованную хозяином овчарок спутницу Минакова я хотел оставить в отделе, но она твердо решила ехать с нами. Взяв с собой еще одного сотрудника, поехали брать негодяя.
А жил он в частном секторе на улице Сиреневой. Я уже об этом упоминал. Недели три назад был здесь, но никого не застал. Я представился соседям покупателем частного дома и будто тут кто-то его продавал. Тогда-то мне соседи и говорили, что здесь живет уважаемый человек, работающий большим начальником на механическом заводе, да еще и член партии. Для меня этого было вполне достаточно, чтобы не проверять «уважаемого человека». Я видел в щелку в заборе, что у него две овчарки, и знал, что по спискам из питомника кличка одной -- Хан. До Минакова никто из пострадавших не мог точно назвать, как насильник звал свою овчарку. Они или вообще не слышали, или путались. Теперь все встало на свои места. Ясно мне было и другое: вторая овчарка хозяином не была зарегистрирована.
Я ехал и думал: какой непростительный допустил промах! Надо было еще в первый приезд до конца разобраться с «членом партии», а не довольствоваться словами соседей, какой он хороший. Но часто ведь бывает: мол, раз начальник, то наверняка хороший, а вот простого работягу обязательно надо проверить. Мой промах в данном случае был существенным, проверять надо всех и полностью. Что называется, брать каждое зерно и пробовать на качество. А я бабкам поверил: хороший он расхороший, и машина у него «Жигули», и большой чин занимает... Но что-то я сильно начал себя полоскать, надо еще окончательно удостовериться, он ли это на самом деле. Вдруг опять осечка, чего бы, конечно, не хотелось, -- уж больно все совпадает.
Подъехали к дому. Я, Минаков и женщина вышли из машины и приблизились к калитке. На дощечке надпись -- «Во дворе злая собака». Как бы в подтверждение этому за забором раздались рыки. Посмотрев в щель, я увидел тех самых собак, которых уже видел. Нажал на кнопку звонка. Было слышно, как внутри дома раздался звонок, но дверь никто не открывал. Нажал еще и еще -- тишина. Овчарки метались по двору. Выходит, дома опять никого нет и придется ждать. Настроение у меня и моих спутников, сами понимаете, неважнецкое.
Я подошел к машине, потом вновь вернулся к калитке. Попросил Минакова и его спутницу посмотреть на собак -- они ли это? Минаков смотрит в щелку, крутит перевязанной головой, пожимает плечами. Наконец выдавливает: «Что-то не похожа... Та была больше и как бы злее». Он говорил об овчарке, которая его преследовала и кусала. Не узнавал ее. Его спутница тоже пожимает плечами, и я понимал бедную женщину: уж ей-то в то время было не до собак.
«Вот тебе раз -- не похожи, не эти?.. Но у страха всегда глаза велики, потому-то нападавшие собаки казались им злее и внушительнее», -- думал я, но настроения это не подняло. Пошел по соседям -- узнать, где могут быть хозяева и когда вернутся. Узнал, что ушли оба в магазин или на рынок за продуктами и вот-вот должны подойти.
Слава Богу, ждали недолго. Вот и идет семейная пара с сумками и сетками, доверху наполненными продуктами.
«Чего же ему не хватало-то?» -- почему-то подумал я и пошел им навстречу. Увидел, что мужчина резко изменился в лице и начал тревожно оглядываться. Но из машины, как бы давая понять, что бежать бесполезно, вышел Минаков, готовый, если задерживаемый вздумает бежать, перехватить его.
«Если бы был не виноват, не крутил бы так со страху башкой. Значит, он и никто другой», -- облегченно вздохнул я.