Перстень Сварга
Шрифт:
Олее же очень хотелось умыться: она просто-таки ощущала на своем лице едва ли не многодневные наслоения дорожной пыли и грязи. Конечно, стать хоть немного чище - дело хорошее, только вот для этого нужно было выйти на улицу: все же и колодец, и грубый умывальник находились там, но оставлять мужа одного, пусть даже всего на минуту, у женщины не было ни малейшего желания. Да ладно, не страшно, можно пережить и насмешливые взгляды мужчин - все равно она вскоре покинет это место, и в будущем вряд ли увидит хоть одного из здешних солдат.
Вновь лейтенант пришел, когда лекарь, крепкий мужчина с сильными руками, заканчивал перевязку. Поглядев на то, как ловко его
– Ну, что скажешь?
– Обширная рана на груди, многочисленные порезы, ушибы, ссадины… Но меня куда больше беспокоит весьма значительная кровопотеря, последствия которой, могут быть весьма неприятными.
– Знаете, ничего нового я для себя не услышал!
– закончил за лекаря Бел.
– Лейтенант, мне надо поговорить с вами наедине, без ваших подчиненных. Мне бы хотелось чтоб во время нашего разговора в здании не было лишних людей. Поверьте, это очень важно.
Офицер, чуть неприязненно глядя на Бела, кивнул головой солдатам, и те послушно вышли. Правда, перед тем они немного задержали взгляды на своем командире, а тот в ответ и всего-то немного сощурил свои глаза. Вроде ничего не было сказано, но Олее показалось, будто солдатам было отдано нечто вроде приказа: если вы мне понадобитесь, вам сразу же дам знать, так что будьте поблизости… Хм, а солдаты на этой заставе хорошо вымуштрованы командиром, и, похоже, понимают его с полуслова. Как видно, тут разработана едва ли не система условных знаков. Ну что тут скажешь? Только одно: лейтенант - парень с головой.
– Вот что… - заговорил Бел, когда за последним из выходящих солдат закрылась дверь.
– Лейтенант, прошу меня выслушать. Возможно, вас удивят мои слова, но я попрошу отнестись к ним со всей серьезностью…
Когда Бел закончил говорить, офицер какое-то время молчал, а затем лишь покачал головой.
– В другое время я бы не стал обращать никакого внимания на ваши слова, которые считаю (уж вы меня извините) полным бредом. Более того: будь моя воля, я бы просто изолировал вас на какое-то время, благо что на заставе есть место, где можно держать задержанных. Меня останавливает только полученный приказ, в котором сказано, что я должен выполнять все просьбы и указания того человека, который произнес ту самую условную фразу, которую вы произнесли при нашей встрече. В любом случае я должен вам сказать, что нахожусь в некотором замешательстве, и в данный момент мне остается только надеяться на то, что ваши несколько необычные предположения вызваны излишней подозрительностью. Разумеется, я выполню все ваши просьбы и указания, хотя мне бы не хотелось отдавать своим подчиненным нелепые приказы!
– А вы, в случае чего, валите все на меня!
– предложил Бел.
– За свои действия я привык отвечать сам!
– отрезал офицер.
– И потом, если я правильно вас понял, вы высказали мне всего лишь предположение о наихудшем развитии событий. Что ж, не будем больше понапрасну тратить время на пустую болтовню. Еще раз прошу прощения, но я действительно считаю ваши слова пустой болтовней, основанной на излишней подозрительности, которая частенько присуща вашей службе. Пойду дам указания, а заодно и распоряжусь, чтоб вам принесли поесть.
– Вот за это мы будем вам крайне признательны.
Когда офицер вышел, Олея негромко спросила:
– Ты действительно веришь во все то, о чем говорил?
– Конечно… - Бел прислонился к стене и прикрыл глаза.
– Я всерьез опасаюсь того, что кто-то может постараться перехватить артефакты уже здесь, у нас дома. Можешь думать, что угодно, но для некоторых это последний шанс положить на них свою жадную лапу. Знаешь, что было в тех посланиях, что я отправлял голубиной почтой? Ты еще тогда заметила, что они очень короткие… Так вот, все сообщения были с одним и тем же текстом, всего в несколько слов: встречайте на границе, артефакты при нас, отдам их в руки только тех людей, кого хорошо знаю и с кем служил. Беда в том, что я не знал, где именно мы с тобой будем переходить границу, и оттого указал участок очень большой протяженности.
– То есть точное место перехода твое начальство не знает?
– Увы… Так что пока здесь не появится тайная стража, мы с тобой этот дом не покинем.
– А я-то рассчитывала, что все наши неприятности остались позади…
– Мне бы тоже хотелось в это верить.
– А ты не излишне подозрителен?
– Слышала, что я сказал лейтенанту? Специфика нашей службы… Так что давай, действуй, как я тебе сказал, тем более что помощник из меня сейчас почти что никакой, а нам бы надо успеть до того времени, пока поесть не принесли.
Олея направилась в соседнюю комнату, а Бел, с трудом передвигаясь, нашел вслед за ней. Вообще-то здание заставы состояло из двух комнат: в одной жил командир, а во второй было что-то вроде казармы для солдат. Если комната командира была сравнительно небольшой, то казарма для солдат представляла собой одно большое помещение с лавками и нарами, в которой сейчас никого из солдат не было. Надо же, какой тут порядок и чистота, даже не подумаешь, что здесь живут мужчины!
Однако женщине было не до того, чтоб смотреть по сторонам. Ее куда больше интересовала дверь, которая вела из казармы вела в конюшню. Все так, как и говорил лейтенант: здесь находится нечто вроде второй двери, через которую можно пройти на конюшню прямо из солдатской казармы, и, кроме того, это считается чем-то вроде запасного выхода на крайний случай. Олея задвинула на этой двери крепкий засов, невольно отметив про себя, как основательно и надежно сделаны и двери и стена - сюда так просто не попадешь! Однако на всякий случай подперла дверь тяжелой лавкой - теперь отсюда в дом попасть будет очень сложно.
– Ну, что скажешь?
– Олея повернулась к мужу.
– Ничего, только вот окна… - Бел критически смотрел на ряд небольших окон вдоль одной из стен. Вернее, это были не окна, а небольшие оконца.
– Знаешь, мы с ними ничего делать не будем, оставим, как есть. Конечно, не помешало бы их прикрыть или забить, но, во-первых, возни будет немало, а во-вторых они достаточно малы, чтоб в них мог пролезть взрослый человек. Ребенок лет пяти-семи в такое окошко, пожалуй, протиснется, но человек постарше вряд ли сумеет повторить подобный подвиг… Слышишь? Кажется, сюда кто-то подъезжает…
В этот момент в поеме двери, ведущей в комнату офицера, появился сам лейтенант Антар.
– Верно, сюда едут. Приближается целый отряд.
– Может, это те, за кем вы посылал своих людей в Дворечье? Солдаты или кто-то из тайной стражи…
– Сомневаюсь, что мои люди могли так быстро обернуться туда и назад. Хотя его знает: они могли встретить по дороге направляющийся сюда отряд… Если я правильно понял, действуем так, как вы меня просили?
– Да.
– Тогда закрывайте за мной дверь. Да, вот еще что… - лейтенант остановился на пороге.
– Приношу свои извинения за то, что наш повар так и не успел до вас дойти. Прекрасно готовит, но нерасторопен до того, что между моими солдатами его медлительность уже начинает входить в поговорки.