Первач
Шрифт:
Не знаю, что заставило меня скользнуть в сторону и отдалиться от группы.
Рядовой окликнул меня, а позже, я слышал, поднял тревогу. И не думая откликаться, я продолжаю уверенно шагать вперед, обходя медленно выплывающие из тумана стволы неохватных лиственниц. Бросаю взгляд на дисплей и замечаю, как беспокойно двигаются пятнышки на нем. Несколько наших отправились за мной следом. Мне захотелось бежать, чтобы они не настигли меня…
Я
И вдруг ко мне мне пришло откровение.
Выжить в Полосе, узнать ее, принять и понять ее, в конечном итоге — вот моя цель. И если я хочу это сделать, я должен предотвратить взрыв!
Мы сделали ошибку. Только она не в том, что мы собрались взорвать Полосу. А в том, что надеемся таким глупым способом уничтожить ее.
Дураки! А если это повлечет за собой последствия, которых мы даже представить не можем? Конечно, это не мое решение и, как солдат, я обязан подчиниться ему. Но почему — обязан? Кто сказал, что человек, отдавший этот приказ, не может ошибаться? И я склонен считать, что, находясь здесь, я свободен от обязательств, которые брал на себя ТАМ.
Я вдруг представил себе взрыв, который сметет здесь все: деревья, траву, даже землю сроет, будто ковшом. И нас, как пылинки, разметет повсюду, ни следа не оставит. Но Полоса останется. И туман будет все так же висеть в воздухе. И никто не переубедит меня в обратном.
Так зачем же эта затея? Чтобы оправдать себя — мол, мы хоть пытались?
Но как вернуться к цилиндрам? Это казалось невозможным. Мы удалились слишком далеко, и сигнал маяков с детонаторов был настолько слабым, что не пробивался сквозь туман.
Я пытаюсь настроить прибор, увеличить его чувствительность. Но вижу только пятнышки бегущих ко мне бойцов.
И тут я решаюсь на невероятное. Коль Полоса — необычное место, так, может быть, она услышит меня?
— Послушай, ты! — надрываюсь я, обращая свой крик в туманную густоту. — Сделай же что-нибудь! Неужели ни один человек в мире не стоит того, чтобы познать тебя? Неужели ни один?..
Туман проглатывает мой голос, и когда воцаряется тишина, я вдруг вижу, как экран вспыхивает, заполняясь множеством теплых зеленых точек. Вначале я испугался, что прибор испортился, а когда устремился вперед, направляясь на пульсирующий сигнал, что светил в углу экрана, я понял, что все эти зеленые точки — деревья, что окружают меня.
Бежать стало не в пример легче, нежели моим преследователям. Даже рельеф местности отображается на экране в виде густого фона, где ямы, овраги, или бледного, где мне приходится бежать
Заветная точка становится ярче по мере того, как я приближаюсь к ней. Я бегу, выбиваясь из сил, и думаю о том, сумею ли разблокировать детонаторы. Я ведь не видел, как их пускали в действие.
Вот и разбитый вертолет. Он вынырнул из тумана, как туша раненого дракона, зияя отверстиями в кабине, словно зубастой пастью.
Где-то рядом должны быть цилиндры. Ориентируясь по маяку, я замечаю их по ярко горящим таймерам, поблескивающим сквозь туман красными циферками. Вот только что-то не так в этих циферках.
Я присматриваюсь к ним и замечаю, что они неподвижны. Застыли на отметке 23:50. Смешно сказать: именно через десять минут после того, как капитан привел их в действие и дал приказ уходить.
Смех вдруг разбирает меня. Я хохочу, не в силах удержаться на ногах и падаю на спину.
И мы надеялись перехитрить силу, против которой ничтожны?
Я вижу туман над собой и вокруг, и волна благодарности к его силе захлестывает мою душу, когда я понимаю, что сумел пробиться через какой-то барьер. Все не зря — и мои мысли, и мой страх, и эти точки на экране.
Точки!.. Скоро здесь будут солдаты!
Опомнившись, я вскакиваю на ноги. Может быть, это и не имеет смысла теперь, но я обрываю провода с цилиндров, и сразу гаснут цифры на дисплее. Забросив провода подальше в туман, я понимаю, что вряд ли товарищи поймут мой поступок. Они уже близко, и я отчетливо слышу их голоса. Через минуту-другую они окажутся возле цилиндров. А та фантастическая подсказка на дисплее моего маяка исчезает. Теперь, видно, Полоса решила, что с меня достаточно. И я не могу более полагаться на быстроту своих ног.
Когда-то я думал: может ли так случиться, что мне придется стрелять в сослуживца? И не мог представить, что это окажется возможным. Но теперь стреляют в меня.
Когда первые пули звонко чиркнули о металл цилиндров, я сорвался с места. Насколько можно, прибавил ходу, на бегу снимая свой маячок. Снова раздались выстрелы. На этот раз пули догнали меня — одна оцарапала ногу, вторая ударила в плечо. Но я успел сорвать маяк и швырнул его раненой рукой в сторону.
Вдруг какая-то черная птица выскочила из тумана, едва не задев лицо. А за ней вторая. От неожиданности я остановился и крутанулся, чтобы проводить их взглядом. Но как появились они словно из ниоткуда, так же и растворились бесследно в тумане.
А я растерялся. Отвлекшись на птиц, потерял направление. Голоса в тумане теперь как будто раздавались отовсюду, и не было возможности точно понять, куда мне нельзя бежать, чтобы не попасть в руки своих же бойцов.