Первая Арена. Охотники за головами
Шрифт:
Я снова поддаю газу, разгоняясь до 230.
– КУДА ТЫ ЕДЕШЬ? – орет Бен.
Он все еще не отошел от шока, но у меня нет времени объяснять: вдалеке я неожиданно замечаю их машины. Они как раз там, где я ожидала. Они не видят, как я еду. Они не знают, что я собираюсь влететь прямо в них.
Их машины двигаются одна за другой, метрах в 20 друг от друга, и я понимаю, что попасть в обе у меня не получится. Нужно выбрать одну из них. Я решаю целиться в первую в колонне: если мне удастся сбить ее с дороги, возможно, это заставит и вторую затормозить, или же ее занесет
Я увеличиваю скорость, приближаясь к ним. Я в сотне метров…45…30…
Наконец, Бен понимает, что я собираюсь делать.
– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! – кричит он, и я слышу страх в его голосе. – ТЫ ЖЕ В НИХ ВРЕЖЕШЬСЯ!
Наконец-то до него дошло. Как раз это я и собираюсь сделать.
Я нажимаю на газ в последний раз, разогнавшись до 240 км/ч, и едва могу перевести дыхание на такой скорости. Через пару секунд мы влетаем на 9 магистраль – и врезаемся прямо в первую машину. Безупречное попадание.
Удар просто невероятный. Я чувствую, как скрежещет металл о металл, меня дергает, я слетаю с мотоцикла и лечу по воздуху. В моей голове мерцают звездочки и, идя на приземление, я понимаю, каково это – умирать.
Семь
Я лечу по воздуху, перелетев колеса, и наконец приземляюсь в снег; удар приходится на ребра и у меня перехватывает дыхание. Я кувыркаюсь в снегу, качусь и качусь и не могу остановиться, я чувствую на теле синяки и ссадины. Шлем все еще сидит на голове и я очень тому рада, потому что голова моя непрестанно бьется о камни на земле. Позади себя я слышу громкий скрежет металла.
Я лежу, замерзшая, размышляя, что же натворила. Поначалу я не могу пошевелиться. Но затем я думаю о Бри и заставляю себя. Сначала я шевелю ногой, затем поднимаю руку, проверяя ее. От этих движений я чувствую дикую боль в правом боку, в ребрах, от которой у меня перехватывает дыхание. Я сломала ребро. Пересилив себя, я переворачиваюсь на бок. Я поднимаю забрало и смотрю, что происходит вокруг.
Я врезалась первую машину с такой силой, что перевернула ее на бок; вон она лежит, колеса все еще вращаются. Второй автомобиль помят, но стоит в нормальном положении, съехав в канаву метрах в пятидесяти впереди нас. Бен все еще в коляске – я не могу разглядеть, живой или мертвый. Кажется, я первая пришла в сознание. Никаких других признаков жизни вокруг не наблюдается.
Я не теряю времени. Хотя у меня болит все тело, будто меня только что переехал самосвал, я снова думаю про Бри и мне удается собрать достаточно энергии, чтобы встать. Теперь у меня есть преимущество, пока все остальные не придут в себя.
Хромая, ощущая пульсирующую боль в ребре, я ковыляю в сторону опрокинутого автомобиля. Я молюсь, чтобы Бри была внутри, чтобы она не была ранена и чтобы я смогла ее как-то достать оттуда. Подходя, я достаю пистолет и осторожно держу его впереди себя.
Я заглядываю внутрь и вижу, что оба охотника лежат в
Но ее нет. Вместо этого я вижу двух подростков – мальчика и девочку. Они сидят там, оцепенев от страха. Я не могу в это поверить. Я сбила не ту машину.
Я тут же гляжу на машину, стоящую невдалеке в канаве, и в тот же миг она заводит мотор и колеса ее начинают вращаться. Она пытается выехать. Я бегу к ней, пока она не успела уехать. Сердце у меня бьется где-то в горле от мысли, что Бри там, всего в 50 метрах от меня.
«ПОМОГИ МНЕ!»
Я оборачиваюсь и вижу Бена, сидящего в коляске и пытающегося выбраться. По мотоциклу пляшет пламя, прямо над бензобаком. Мой мотоцикл горит. А Бен застрял внутри. Я стою и разрываюсь между Беном и машиной, в которой сидит моя сестра. Мне нужно бежать спасать ее. Но в то же время, я не могу дать ему умереть. Не так.
Я в ярости бегу к нему. Я хватаю его, чувствуя жар пламени сзади него, и с силой дергаю, пытаясь высвободить. Но металл коляски погнулся и его нога оказалась в ловушке. Он старается помочь мне, а я дергаю его снова и снова; пламя все увеличивается. Я вспотела и тяжело дышу, стараясь изо всех сил. В конце концов у меня получается вытащить его.
Как только я это делаю, мотоцикл взрывается.
Восемь
Взрывной волной нас обоих отбрасывает назад и я тяжело приземляюсь на спину в снег. Уже в третий раз за это утро у меня перехватывает дыхание.
Я смотрю на небо и снова вижу звезды, стараясь прогнать их. Я все еще чувствую жар на лице, а уши звенят от шума.
Когда мне все же удается встать на колени, я ощущаю мучительную боль в правой руке. Я гляжу на нее и вижу обломок мотоцикла, вошедший в мое предплечье сантиметров на пять – маленький кусочек изогнутого металла. Мне безумно больно.
Я протягиваю другую руку и, не размышляя, одним быстрым движением хватаю его конец, сжимаю зубы и дергаю. На мгновение я чувствую самую сильную боль в моей жизни, потому что эта железка прошла мою руку насквозь и вышла с другой стороны. В снег из руки бьет кровь, пачкая куртку.
Я быстро снимаю рукав куртки и вижу кровь на футболке. Я отрываю зубами кусок рукава и делаю полоску ткани, которой перевязываю рану, затем снова надеваю куртку. Я надеюсь, что это остановит кровь. Мне удается сесть и я вижу то, что осталось от папиного мотоцикла, – кучку бесполезного, горящего металла. Мы попали в тупик.
Я смотрю на Бена. Он тоже выглядит ошеломленным и стоит на коленях, оперевшись на руки, тяжело дыша, с щеками в саже. Но хотя бы живой.
Я слышу рев мотора и вижу, что там, на расстоянии, вторая машина обрела сцепление. Она уже мчит по шоссе, набирая скорость, с моей сестрой внутри. Я в бешенстве от того, что из-за Бена я упустила ее. Мне нужно догнать их.
Я поворачиваюсь к машине охотников, все еще лежащей на боку, и думаю, работает ли она. Я подбегаю, полная решимости попробовать.