Первая формула

Вирди Р.

В толпе раздался шепот; несколько человек в страхе отпрянули. Храбрецы же, напротив, потянулись к источаемому копьем свету, однако замерли, не тронув пламенеющее щупальце.

На том Повелитель рассвета не закончил. Оружие для поражения зла передал он юноше, теперь надлежало снабдить его щитом, который уберег бы народ от тьмы. Снова сплел Солюс свет и воздух – и возник у него в руках огромный изогнутый щит в форме солнца. Не было у него имени, однако излучал он ту же силу, что и меч.

– Ни одна тень за этот щит

не проберется. Скроешься за ним – сохранишь и жизнь, и рассудок. Считай, что ты за нерушимой стеной солнечного света. Теперь ты готов. – Солюс, Свет несущий, обхватил ладонями лицо Антуана и коснулся его лба своим. – Прости, что обрекаю тебя на такую судьбу, но нет человека более достойного, чем ты.

Ничего не сказал Антуан, лишь на миг закрыл глаза. А когда открыл – Солюса уж не было. Однако Повелитель рассвета юноше не приснился – вот доспехи, вот щит, вот меч. И Антуан применит их как должно.

Ибо тень уже пала на Кармеам.

– Так. Рох…

Огненное копье, висевшее над головами зрителей, мигнув в воздухе, погасло, а пламя переместилось в то место, что я назначил ему в уме: в рукоять моего посоха. Ток воздуха, что я к нему привязал, никуда не делся и вновь стал проводником для огня. На этот раз огненного шара не будет. Сплетем кое-что поскромнее – маленький конус света, который можно задуть неосторожным выдохом. Таверна «Три сказания» погрузилась в темноту, которую едва рассеивала горящая свеча в моей руке.

Тени накатывали тяжелыми волнами темноты, безжалостно обрушиваясь на самые отдаленные земли. Множество мужчин и женщин пало жертвами Дез Умбрас. Их сущность вывернулась наизнанку, и стали они орудиями тьмы, призраками, пошедшими против собственных семей и приятелей своих.

Я добавил теней. Несложный трюк – достаточно рук и слабенького огонька, и вот уже по стенам маршируют темные армии.

Посреди океана черноты поднялся один воин и выкрикнул боевой клич – был то Антуан.

Я ослабил плетение, удерживающее вертикально мой посох, и, выдернув его из пола, устремился в самую гущу зрителей. Толпа расступилась, и я встал в другом конце таверны, удерживая в руке огонь, а вокруг плясали тени.

Как и обещал Повелитель, Антуан пробивался сквозь тьму, не ведая усталости. Сиял меч его со всей мощью солнечного света, ослепляя врагов, а наш герой рубил их в капусту. Щит воина отражал удары призрачных лап, сжигая их при каждом прикосновении. Антуан был единственным оплотом, удержавшим силу темного прилива. Мощь его росла от рассвета до полудня, когда достигала пика, а по ночам поддерживал ее лунный свет.

Я резко взмахнул посохом, словно воин, делающий выпад в сторону врага. В воздухе вспыхнула огненная дуга, зависла на мгновение и погасла.

Неважно, какое из светил висело в небе, – с мощью Антуана черные силы совладать не могли. Наш неустрашимый сияющий воин появлялся там, где тень сгущалась

пуще всего. Он гнал тьму от деревни к деревне, не зная ни сна, ни отдыха, и шли по стране слухи, что не нужны ему ни сон, ни еда.

Снова направив луч воли на пламя, я раздул его до размера человеческой головы, показав публике, как светился герой моего сказания.

Прошел год, но тень продолжала упорствовать. Антуан – Принц солнечного света – держался крепко и бился отчаянно.

Все переменилось, когда в битву при Кармеаме решил вмешаться самый великий из Десяти Теней – Умбрас Безликий. Подлинное порождение тьмы воплотило в себе ужасы ночи. Прошел Умбрас по свежей траве, и обратилась она под его ногами в соль и пепел. Из мира ушли краски жизни.

Я позволил свету потускнеть и, вернувшись в переднюю часть зала, приступил к новому плетению. На стене таверны возникла колоссальная тень. Она все росла и росла, пока ее голова не уперлась в потолок. Сгорбившись, тень нависла над залом; полы ее черной мантии опустились на передние ряды.

Заплакал ребенок, кто-то издал гневный выкрик, а из другого угла послышалась молитва великому Солюсу. Прочие зрители затаили дыхание.

Некоторое время я намеренно не нарушал повисшую в таверне тишину, дав налюбоваться пугающей тенью, затем напомнил о своей истории. Раздув огонь на рукояти посоха, позволил тени съежиться. Пламя разбавило тьму, и в толпе вздохнули. Я возобновил рассказ.

Встав стеной перед темнейшей из теней, Антуан направил сияющий меч ей прямо в горло.

– Убирайся, Умбрас! Уходи и прихвати с собой тьму, смерть и отчаяние! Нет тебе места в нашем мире! Окажешься на его краю – прыгай вниз, избавь нас от мерзости!

Умбрас стоял перед ним, черен как ночь. Окутался он темным ветром, поглощавшим малейший проблеск света. Все же он не поднял лапу для удара, а протянул ее для рукопожатия, словно другу. И воззвал к Принцу солнечного света:

– Не тому господину служишь! Не ведаешь ты правды! Вот тебе рука моя! В ней мощь, с которой не сравнится твоя сила. Предлагаю я истину тебе и свободу от ослепляющего света лжи. Призываю тебя покинуть лжеца и шарлатана, лишь играющего в Господа. Связал он тебя и жизнь твою светом и воздухом, разорвав величайшее из плетений. Не знаешь ты, что творишь! В твоих силах все изменить. Примкни ко мне!

Не поддался сомнениям Антуан, поднял меч, призвал свет и первый удар посвятил господину своему, Солюсу. Размахнувшись, вонзил он клинок в черную мантию Умбраса.

Я взмахнул посохом, подражая выпаду Антуана, и ткнул им в сторону колоссальной тени.

Увы, удар цели не достиг.

Сияющий клинок не смог пронзить черную завесу, окутавшую силуэт первой среди теней. Однако Антуан нес в себе свет самого солнца, поэтому и не думал сдаваться. Он делал выпад за выпадом, воссияв столь же ярко, сколь и его господин.