Первая могила справа
Шрифт:
— Жива, — ответила я. И это была правда.
Все еще сомневаясь, она поправила пижаму и огляделась:
— Сварю-ка я нам кофе.
— Зачем это? — подозрительно спросила я. — Чтобы подлить мне еще рогипнола?
— О чем ты?
— Кроме того, — продолжала я, небрежно кивнув на бабушку Лиллиан, — его уже сварила бабушка Лиллиан.
Изо всех сил стараясь не расхохотаться, я наблюдала за тем, как надежды Куки на хороший кофе разбились об острые скалы иронии судьбы. Понурившись, подруга
— Спасибо, бабушка Лиллиан. Вы просто чудо.
Врет и не краснеет.
Я поставила перед Куки трудную задачу — просмотреть протоколы заседаний суда по делу Марка Уира, которые дядя Боб оставил на моем столе, и проверить флешки Барбера. Надеюсь, Барбер не любит порно. А если все-таки любит, то хотя бы не оставил улик на флешке, где их может найти кто угодно. Такие вещи лучше хранить где-нибудь в глубине жесткого диска на домашнем компьютере, в защищенной паролем папке с неприметным названием. Что-нибудь вроде «Сексуальные пожарники охвачены пламенем страсти». Например.
Мой телефон разразился рефреном из Пятой симфонии Бетховена, и я запустила руку в сумку, разгоняясь с семидесяти пяти до девяноста. Не понимаю, как мобильник ухитряется затеряться в крохотной дамской сумочке. Все равно что искать иголку в стогу сена.
— Привет, Диби, — поздоровалась я наконец после трех часов поиска.
— Может, хватит меня так называть? — пробормотал он заплетающимся языком. Наверно, как и я, мучился без кофе.
— Еще чего. Я нашла документы, которые ты положил мне на стол. Куки их как раз просматривает.
— А ты что делаешь?
— Свою работу, — притворившись оскорбленной, парировала я. Мне до смерти хотелось расспросить его о деле Рейеса, но для этого нужно было встретиться и поговорить с глазу на глаз. Чтобы я смогла прочитать во взгляде Диби то, чего нет, по-своему истолковав выражение его лица. Я никак не могла поверить, что это он расследовал преступление. Впрочем, какое это имеет значение?
— Черт с тобой, — ответил он. — На гильзе с места убийства Эллери кое-что обнаружили.
— Да ну? — с надеждой переспросила я. — Ты уже напал на след убийцы?
— Это тебе не детективный сериал, детка. Здесь не все так быстро. К вечеру узнаем, что это нам дает. — Он громко зевнул и поинтересовался: — Ты за рулем?
— Конечно. Еду в тюрьму Санта-Фе проверить кое-какую информацию.
— Какую именно? — подозрительно уточнил дядя Боб.
— Это… по другому делу, которое я расследую, — вывернулась я.
— А.
Пронесло.
— А что такое bomb'az'o?
— Эх ты, — укорила его я, — опять торчал в венгерском чате?
Я изо всех сил старалась не рассмеяться, но, представив, как какая-то
— Ладно-ладно, — обиделся дядя.
Я расхохоталась еще громче.
— Позвони, когда вернешься в город.
Он отключился, я закрыла мобильник и сквозь слезы уставилась на дорогу, стараясь сосредоточиться. Я вела себя грубо и неделикатно. При мысли об этом я прямо за рулем сложилась пополам от смеха, схватившись за больные ребра.
Успокоиться мне удалось лишь спустя несколько минут, но уж лучше смеяться над Диби, чем тосковать по Рейесу, а именно этим я и занималась все утро. К несчастью, час, проведенный под душем — наконец-то я рассмотрела все свои синяки, — не пролил свет на причины, по которым Рейес не пришел ночью в мой сон. Но чем ближе я подъезжала к тюрьме штата, тем больше оживлялась. Наверняка там я найду ответы на кое-какие вопросы. Когда я въехала в ворота тюрьмы строгого режима, мой оптимизм превратился в своего рода вымученный пессимизм.
Я окинула взглядом свой наряд. Широкие шорты, длинные рукава, высокий воротник. Тело закрыто от шеи до колен. Я засомневалась, поможет ли мне такой мужеподобный вид в тюрьме строгого режима. Учитывая сложившиеся обстоятельства.
Полчаса и две пожилые итальянки спустя — они прошли сквозь меня, не прекращая ругаться, пока я сидела в приемной, — меня провели в кабинет заместителя начальника тюрьмы Нила Госсета. Комната тесная, но светлая, обставленная темной офисной мебелью; все поверхности завалены кипами документов. В старших классах Нил очень прилично играл в футбол и сохранил прежнюю стать, хотя и не совсем в тех же пропорциях. Но выглядел он хорошо, даже несмотря на то, что, как ни печально, рано полысел.
— Шарлотта Дэвидсон, — немало удивившись, приветствовал меня Нил.
Он был такой высокий, что, пожимая ему руку, я задрала голову.
— Нил, отлично выглядишь, — заметила я и засомневалась, правильно ли говорить такое человеку, с которым никогда толком не ладила.
— А ты… — Он беспомощно развел руками.
Наверно, я должна обидеться. Не может быть, чтобы он заметил синяки. Я из сил выбилась, пока их замазывала. Значит, прическа подкачала? Да, вероятно, прическа.
— Выглядишь потрясающе, — сказал он наконец.
То-то же. Тем более что комплимент заслужен.
— Спасибо.
— Присаживайся. — Он указал на кресло и сам уселся за стол. — Признаться, не ожидал тебя увидеть.
Я застенчиво улыбнулась, стараясь держаться кокетливо и беспечно.
— Хотела разузнать об одном из ваших заключенных и решила начать сверху, а потом уже спуститься ниже. — От меня не укрылся сексуальный намек, прозвучавший в этой фразе.