Первая могила справа
Шрифт:
Я подняла глаза и задумалась над вопросом Нила.
— Только по одному случаю в старших классах школы, — пояснила я и рассказала Госсету про вечер, когда впервые увидела Рейеса, и о побоях, нанесенных ему человеком, которого он потом якобы убил. Нил, похоже, не удивился. Я закрыла досье и посмотрела в его серые глаза.
— Между нами, — я наклонилась вперед, настраиваясь на задушевную беседу, — между старыми друзьями, — уточнила я, — что ты о нем думаешь? Что тебе известно о нем? — Я постучала пальцами
Нил откинулся в кресле, поправил воротник и глубоко вздохнул:
— Я бы рассказал, да ты не поверишь.
Многообещающее начало.
— Спорим, поверю, — подмигнула я.
Прежде чем ответить, Нил с минуту пристально меня рассматривал. Потом заговорил — с видимой неохотой, которую я слишком хорошо понимала. Он действительно сомневался, что я ему поверю. Эх, знал бы он…
— Когда Фэрроу только попал сюда, случилось кое-что странное. Спустя неделю после того, как его перевели на общий режим, — проговорил Нил, не сводя глаз с застежки на часах, — Саут-Сайд послал трех бойцов, чтобы его прикончить. Не знаю почему. Но те, кому Саут-Сайд вынес приговор, обычно не выживают. И точка.
У меня сжалось сердце, и я заскрежетала зубами, стараясь не показать, что схожу с ума от тревоги при одной лишь мысли об опасности, которой подвергался Рейес.
— Все кончилось, не успев начаться. — Нил нахмурился, восстанавливая в памяти прошлые события, пытаясь соединить известные ему разрозненные фрагменты. — В то время я был охранником, только что после обучения, молодой да горячий. Но я чуть не намочил штаны от страха, когда увидел, как те бугаи идут к Фэрроу (тогда я еще не знал, что это он). Я вызвал подмогу, но не успел передать запрос, как все трое уже валялись на земле в луже собственной крови, а этот двадцатилетний пацан… даже не знаю, как сказать… сидел на корточках на столе, готовый наброситься на любого, кто подойдет, и с полнейшим равнодушием посматривал на остальных заключенных. Он даже не испугался.
Затаив дыхание, я представляла себе описанную сцену.
Госсет покачал головой и поднял на меня глаза. В его взгляде читалось облегчение, смешанное с благоговением.
— И не запыхался. Был спокоен, как я сейчас. Я толком не видел, что произошло, но…
— Но? — не в силах сдержать любопытство, поторопила я.
— Но… двигался он не так, как обычные люди, Чарли. Так стремительно, что не уследишь: его очертания расплывались в какое-то пятно. И на столе потом сидел, подобравшись, точно опасный хищник. — Нил опять покачал головой, словно до сих пор не мог поверить собственным глазам. — Так он получил свое прозвище.
— Прозвище? — заинтригованно переспросила я.
— С тех пор его никто пальцем не тронул, — продолжал Госсет. — За все годы, что здесь работаю, я не видел ничего подобного. Он стал местной
Я придвинулась ближе к его столу, стараясь не капать слюной на бумаги.
— Ты сказал, ему дали прозвище.
— Да, — насторожился Нил. — Его зовут El Aliento del Diablo.
— Дыхание дьявола, — эхом перевела я.
— Я же тебе говорил, в это трудно поверить. — Он тяжело вздохнул, очевидно ожидая, что я пропущу его рассказ мимо ушей.
— Нил, я верю каждому твоему слову. — На его лице отразилось изумление, и я пояснила: — В тот вечер, когда мы с ним встретились, я увидела нечто похожее. Он так двигался. И ходил.
— Точно, — Нил показал на меня пальцем, — не так, как…
— …люди, — закончила я за него.
Он взглянул на папку в моих руках.
— И все-таки он человек.
Не в силах бороться с собой, я прижала папку к груди, чтобы не упустить ни малейшей подробности, связанной с Рейесом Александром Фэрроу.
— Пожалуй.
Он оставался для меня загадкой, таинственным неземным существом.
— Знаешь, в школе я терпеть тебя не мог.
Слова Нила вернули меня с небес на землю. Вот оно что. Что ж, по крайней мере, он честен.
— Знаю, — примирительно проговорила я. — Я тебя тоже.
— Правда? — Похоже, он был потрясен.
— Да. Извини.
— И ты меня. Я думал, что ты чокнутая.
— А я думала, что ты самовлюбленный сопляк.
— Так оно и было.
— Ага, — согласилась я, подавив грустный смешок.
— Но ты ведь не чокнутая, правда?
Я покачала головой: приятно, когда тебя ценят.
— Если хочешь, могу пустить тебя к нему.
Сердце дало сбой и, казалось, разбухло у меня в груди.
— Но должен тебя предупредить, Чарли, что он не поправится. Его мозг мертв.
На этих словах у меня сердце ушло в пятки и пол уплыл из-под ног. Смерть мозга? Как такое возможно?
— Он в коме с того самого дня, как это случилось, — добавил Нил, встал, обогнул стол и положил руку мне на плечо. — Мне больно тебе об этом говорить, но власти планируют через три дня отказаться от лечения.
— В смысле, отключить его от аппарата? — уточнила я. Меня охватила паника. Я хотела было сглотнуть, но горло пересохло и саднило.
Нил сочувственно поджал губы.
— Мне очень жаль, Шарлотта. Но без родственников, которые могли бы оспорить решение…
— А как же его сестра?
— Сестра? У Фэрроу нет живых родственников. Согласно его досье, у него никогда не было ни братьев, ни сестер.
— Это не так. — Я снова открыла папку и пролистала страницы. — В тот вечер у него была сестра.
— Ты ее видела? — с надеждой спросил Нил.
Ему не меньше, чем мне, хотелось, чтобы Рейес остался в живых.