Первая печать
Шрифт:
– Не буду я тут ничего смотреть! Заколдовал во что-нибудь, небось. Отдавай по-доброму. Не то прибью тебя - враз чары спадут.
– Глупости. Ты ведь сам знаешь. Никакие чары не спадут. Да и нет их тут... почти. А Василиса к родным пошла, проведать.
Иван, казалось, засомневался. Так нагло врать, в его представлении, не мог даже последний негодяй.
– К родным? Может быть, может быть...
За замковой стеной послышались крики, шум. Надрывно позвали Ивана.
– Что там случилось?
– это оба сразу.
И вбежали на стену.
Толпа крестьян, побросав оружие, бухнувшись на колени спиной к замку, молилась на диво невиданное.
Василиса, которая только что была в замке супостата - как они были убеждены - теперь летела по воздуху со стороны ближайшей деревни прямо в их сторону. Чудо.
Мудрец поймал волну ее взволнованности и беспокойства - почувствовала неладное, милая - послал ей в ответ успокоение. Все будет хорошо.
И с улыбкой обернулся к Ивану. Тот, казалось, никак не реагировал на происходящее.
– Ну, вот видишь? Что я тебе говорил?
Иван сжал зубы, отвел меч.
– Ничего-то ты не понял, Мудрец. Не знаешь ты жизни нашей. И не баба эта совсем мне нужна была. Слово у нас есть такое - ВЛАСТЬ - слышал, небось? Так вот...
Граф удивленно смотрел на разговорившегося ученика. А тот вдруг проорал, обращаясь к распростертому под ногами войску:
– Ага! Трусишь, граф тьмы! Откупиться хочешь?!
– Дождался, пока каждый из его скотов обернется на крик и оценит ситуацию, и закончил:
– Не выйдет!
И одним страшным ударом отхватил у мудреца голову. Толпа ахнула.
Последнее, что услышала в своей жизни голова Графа, падая с крепостной стены, был пронзительный, нечеловеческий крик Василисы...
После победы над кощеем, люди растащили его крепость по камушкам, даже ровного места не осталось.
Иван взял Василису в жены. Но сам прожил недолго. Василиса вскоре родила сына. Но горе повредило ее разум. И она, забрав ребенка, ушла однажды в лес. А весной в том лесу нашли чьи-то кости...
Так и не осталось ничего на земле от дел поганых Мудреца - Графа.
Лай облизнул пересохшие губы. Отпил в который раз из фляги. Посмотрел в очередной раз на Варри - не спит ли? Варри не спал. Ему было очень интересно, он чувствовал, что Лай вкладывает в эту сказку еще какой-то, свой смысл.
Рассказчик поменял затекшую руку и закончил сказку совершенно неожиданно:
– А Василиса совсем не пропала в лесу. Она просто ушла на родину своего возлюбленного, о которой он столько ей рассказывал. И сын ее был моим пра-пра-пра... дедушкой... Вот так вот... А теперь давай поспим часок. А то вон - светает уже. Идти скоро.
Варри лежал, потрясенный рассказанным. Говорить не хотелось. Ничего не хотелось.
Но поспать немного действительно стоило.
И он молча перевернулся лицом к лесу.
Скоро опять в путь...
8. ОТЕЦ КОЛДУНОВ
К полудню лес неожиданно кончился.
Варри прикинул пройденное расстояние, все эти поляны, реки, которые приходилось перелетать, чащобы - и понял, что так рано лес все равно не мог кончится. Ясно - ведут. Сказывалась цель их похода.
Сразу за небольшим подлеском, как отрезанным невидимой рукой, начинался песок. Пустыня. И конца-края ей видно не было. Лишь где-то вдали, за жарким маревом, виднелись несколько остроконечных пиков. То ли природные, то ли рукотворные.
Присели передохнуть перед новой напастью. Перекусили. Но... делать нечего. Встали и пошли дальше. В пустыню.
Не успели пройти и десяти шагов по раскаленному песку, как Лай, шедший первым, вдруг стал, как вкопанный. Варри поравнялся с ним и так же пораженно уставился на то, что было у них под ногами.
Наверное, совсем недавно это было семьей ежей... Бежали они из лесу по своим неведомым делам. И тут какая-то неведомая злая сила расплющила, пригвоздила, вмяла... придавила их к песку. Чудовищная сила. Ежей в этом можно было узнать с трудом... Кровавое месиво игл, лап, мяса... Жутко до отвращения было смотреть на это. Чужая сила протащила их по песку и бросила, грузно заскользив дальше, оставляя две глубокие борозды, рельефные, как вырезанный ножом узор.
– Что это, Лай?
– А я откуда знаю?
Осмотрелись.
– И ведь что странно, - Лай, казалось, был очень встревожен.
– Ежи что, так и бежали на ширине этих двух полос? Или их специально под них загнали?
– Кто... загнали?
– голос Варри против его воли дрогнул.
– Вот это я и хотел бы знать...
Непонятной, чужой жестокостью веяло от этого места. Бессмысленной злобой, как во вчерашней сказке. Прочь, прочь отсюда.
– Пойдем, Лай.
И они осторожно обошли жуткие пятна, миновали борозды и двинулись дальше вглубь пустыни.
Прошли еще немного. Жар песков начал проникать под одежду. Варри собрался уже припомнить заклинание от жары, как вдруг ощутил непонятный холодок в груди. Удивленно прижал руку - и тут же отдернул. Талисман! Он был ледяным. Это значит...
– Лай! Тебе угрожает опасность!
– С чего ты взял?
– Талисман! Он холодеет!
Лай тут же прижал руку к своей груди. Что бы он там не почувствовал, но это заставило его ответить:
– Глупости. Идем дальше...
И шагнул...
Дальнейшее произошло стремительно.
Там, куда опустилась нога Лая, вдруг разверзлась бездонная черная пропасть. Рвануло ледяным ветром, по всей пустыне сгустился мрак, тьмы иголок ужалили Варри. И Лай рухнул в провал.
Варри не раздумывал ни секунды. С каким-то инстинктивно-воинственным воплем он бросился вслед. Но не успел.
Провал успел захлопнуться, и Варри лишь обжегся об ледяную волну ненависти и страха, идущую из пропасти да врезался правым плечом и лбом об надвигающиеся стены песчаной воронки, которые медленно выдавили его на поверхность, сравнявшись с остальной пустыней.