Первая после бога
Шрифт:
– Ну а что ты от меня услышать хотел? – ощетинилась хирург. – Не бывает чудес на свете!
– Бывают, – с наивной детской убеждённостью кивнул красавец. – Если очень постараться, то бывают.
***
Дире бы уйти, а она зачем-то осталась, потащилась вслед за Варосом, который пошёл своего монстра в стойле устраивать. Мерзкое, ненавистное ощущение, что виновата, стряхиваться не желало. Поэтому врачи и стараются не знакомиться с пациентами слишком уж близко. Максимум, что нужно врачевателю знать – фамилию больного. А лучше и вовсе диагнозом ограничиться. Потому что любой заболевший –
К сожалению, врачи, пусть и чувствующие себя порой богами, их силами не обладают. И чья в том вина? Да ничья. Правда, себя саму убедить не всегда получается.
– Чего посмурнела? – искоса из-за плеча на доктора поглядывая, поинтересовался блондин, без труда перекидывая цепи, толщиной в бедро Диры.
«Вязки» явно предназначались для того, чтобы Урагана на месте удерживать. Но дракон, кажется, их воспринимал только как способ себя, бедолагу, развлечь: мотал головой, прислушиваясь к звяканью звеньев, ещё и лапой поддевал, мешая погонщику крепления фиксировать.
– Да нет, всё в порядке. Думаю, как отсюда выбираться. Обратно отвезёшь или своим ходом отправишь? – откликнулась Дира, разглядывая огромные скребки.
Приспособления были действительно огромными – высотой по грудь доктору, а шириной в размах её рук, да ещё и с запасом. Налипшая на ребра грязь красноречиво свидетельствовала и об их предназначении, и об объёме работ, для которых эдакие монстры требовались. Кажется, Кассел только что определилась с самой незавидной профессией на свете – уборщики драконьих стойл.
– Отвезу, конечно.
Рейн благодушно двинул не вовремя сунувшемуся зверюгу кулаком в нос. Ураган обиделся, протопал в угол стойла, с шорохом волоча за собой шипованный хвост. И принялся меланхолично жевать кольцо, намертво в стену вмурованное. Кольцо жалобно поскрипывало.
– Только вот нескладно всё вышло как-то, – Варос выпрямился и, недолго думая, отряхнул испачканные ладони о штаны. – Я-то тебя сюда позвал не на жалость давить, чем хочешь поклянусь. А, получается, что только настроение испоганил.
– Кстати, да! – встрепенулась Дира. – И зачем ты меня позвал?
– Так полетать, – пожал плечами гигант. – А-то смотришь на тебя и аж страх дерёт, так на мою учителку похожа. Того и гляди за розги схватишься. Ведь красивая же баба. Зыркаешь же, будто враги кругом.
Ну всё, тушите свечи! Если уж младший Варос взялся тебя жалеть, то, пожалуй, можно признавать: ниже падать некуда.
– Спасибо за терапию, – отчеканила Кассел, оглядываясь – саквояж свой искала.
Забыла, что он где-то там, на песке остался. Когда громила доктора на спину своему зверюге усадил, про сумку Дира думала в последнюю очередь.
– И чего вот опять не так сказал? – блондин мотнул головой, стряхивая волосы на ухо. – Есть такое дело, нравишься ты мне. И что, преступление это? В кутузку посадишь?
– Ага, – поняла догадливая Кассел. Хотела было спросить, из каких конкретно его высказываний следовало, будто громила к ней неравнодушен, но не стала. – Ну, так как? Поеду я?
Варос пробормотал себе под нос неразборчивое. Кажется, там было что-то про Хаос, демонов и способы их размножения. Дёрнул цепь раздражённо – крепёж вывалился из стены, прихватив с собой полкирпича. Блондин снова буркнул, отшвырнув растяжку, едва Урагану по лапе не заехав. Впрочем, дракон ничуть не обиделся и, оставив в покое кольцо, попробовал на зуб новую игрушку.
Кирпич пробы не пережил. Железо держалось.
– Как с вами умными сложно-то, – рыкнул Рейнер уже в полный голос, коленом отпихивая морду ящера. Видимо, на диету взгляды наездника и зверя не совпадали. – Другой скажешь: «Пойдём в койку!» – и всех дел. А тут танцы танцуй. И всё равно мордой об стену получишь. Вот о стихах с тобой болтать – милое дело. Ни с кем так душевно поговорить не выходит. Не насмешничаешь, растолковываешь понятно, знаешь много всякого. Только когда же до простого доходит, всё запутывается, как постромки.
– Сочувствую, – покивала доктор Кассел. – Но, боюсь, у нас всё стихами и ограничится. А со всеми делами не ко мне.
– Да понял я уже! – рявкнул блондин. – Не совсем же дурак. Ещё в больнице дошло. Да и порассказывали всякого-разного. Куда уж мне? Вот снова же не про то хотел, а всё вывернулось… Короче, погоди уезжать. Тут ребята собраться хотели – мяска пожарить, туда-сюда. Ну, вроде как моё возвращение отпраздновать. Пойдём, а? Познакомишься там со всеми. Хорошие мужики, отвечаю!
Ни узнавать, что же такого про Доктора С могли рассказать, ни знакомиться с «мужиками», даже очень хорошими, её не тянуло совершенно, тем более под жареное мясо. А вот со старшей гордостью империи переговорить стоило. Хотя сомнения в том, что без дубинки, которую доктор так и не прихватила, Кассел сумеет до него достучаться, оставались. Только делать что-то надо. Не нравились ей настроения Рейна. А из самой Диры психолог примерно такой же, как и пилот. Тут помощь профессионала нужна. Но талант предсказывать будущее не требовался, чтобы представить, куда младший Варос пошлёт, предложи ему обратиться к мозгоправу. Здесь тонкий, деликатный подход необходим.
Понятие «тонкость» и громилы, пусть мысленно упомянутые в одной связке, выглядели дико.
– «Тут» – это где? – уточнила Дира, нервно хмыкнув.
– Да здесь недалеко, – просиял бугай, ненавязчиво, так, что она едва в собственных ногах не запуталась, подталкивая хирурга к двери. – Тут за полигоном лесочек, а в нём мы давно полянку присмотрели. И кострище обустроили. Даже печку с решёткой наладили – всё по уму. И ветерок там, дым в сторонку относит. Чтоб драконы не беспокоились, а то до мяса они тоже большие охотники…
Ураган, подтверждая ¬– он от барбекю не откажется – за их спинами взревел так, что железные стены ангара вздрогнули. И тут же из-за перегородок, за которыми до этого мёртвая тишина стояла, зверюге десяток глоток ответило – сарай завибрировал гигантским барабаном. А доктор сама, без дополнительного понукания наружу вылетела пулей. Разом вспомнив, что драконы – не домашние питомцы.
– Ты чего? – удивился Варос, спокойно закрывая дверь стойла.
– Да ничего… – выдавила Кассел, свой несчастный саквояж выкапывая и от песка его отряхивая.