Первая раса
Шрифт:
– В Берлине? – брови Рисы поползли вверх.
– Все запросы, касающиеся данных на граждан Германии, переправляются туда, в центральное ведомство, – пожал плечами Эль.
Риса вздохнула. Об этом она никогда не задумывалась, а никто из тех служащих, с кем Рисе довелось пообщаться, этого не упоминали. Но ведь можно было догадаться! Как глупо…
– Обещать ничего не буду, – снова заговорил Эль, – но сделаю всё, что в моих силах.
Риса подняла глаза. Молодой человек смотрел на неё строго,
– Что-то не так? – удивился Эль, заметив, как изменилось выражение лица Рисы.
Девушка ответила не сразу.
– Спасибо тебе большое, – наконец произнесла она. – Просто я не знаю, чем тебе отплатить.
– Мне ничего не нужно.
Риса непонимающе глянула на Эля:
– Почему же ты тогда решил помочь мне?
– Потому что это по-человечески, – Эль вернулся к еде. – Люди должны помогать друг другу, разве нет?
– И тебе ничего не нужно взамен?
– А что, помощь обязательно нужно оказывать за плату?
Риса во все глаза смотрела на Эля. Она сама столько возмущалась, что люди готовы на что угодно ради денег, а теперь лично столкнулась с тем, кто не утратил своей человечности. Это очень радовало, но в то же время заставляло насторожиться. «Неужели мы настолько привыкли не доверять друг другу?»
– Но раз ты настаиваешь, – Эль пожал плечами, – то можешь взять на себя дежурство по кухне. Готовить самому мне порядком надоело, да и не люблю я это в принципе. А у тебя выходит очень хорошо, – он глянул на наколотый на вилку кусок рыбного филе. – Да и дом блестит, как раньше не бывало.
При этих словах Винни почему-то отвернулся от хозяина.
– Так что? Такая оплата тебя устроит?
Риса поджала губы, чтобы улыбка не вышла по-дурацки широкой и кивнула. Молодой человек хмыкнул, отложил вилку и раскрыл руки:
– Ладно, ещё меня можно обнять.
Он не успел договорить, как Риса соскочила с места, буквально подлетела к нему и сжала в объятиях. Прижавшись к нему всем телом, она сбивчиво проговорила:
– Спасибо тебе большое! Я знала, что ты очень хороший человек!
Эль погладил её по спине, и Рисе на миг показалось, что он делает это, превозмогая оцепенение. Наконец он отстранил девушку от себя и по-родительски коснулся указательным пальцем кончика её носа:
– Достаточно обнимашек, – назидательно молвил он. – Вчера мы пришли через канализацию, но кроме этого прохода есть ещё… два. Вечером я расскажу, как можно незаметно выйти из здания. Очень прошу, выходи каждый день разным способом, – он наморщил нос. – Я просто не люблю, когда ко мне в дом ходят как в Мекку.
– В самом деле ходят? – Риса прищурилась.
– Ходили. Раньше. Еще когда мы жили не в Штайнбахе. Возвращаешься домой, а на подъездной дорожке стоит толпа, и всем ты позарез нужен… – Эля передёрнуло. – Поэтому в этот раз, пожалуй, обойдусь без паломников.
По утрам, как ты, возможно, заметила, я ухожу и возвращаюсь после полудня, – продолжил он. – В это время мне необходима тишина и покой, потому как в шуме спать я не люблю. За проживание мы не платим, поэтому и денег с тебя я брать не стану.
– Если вы не платите за квартиру, откуда же здесь тогда свет и вода? – удивилась Риса.
– Сейчас это неважно, – прервал её Эль. – Главное я уже сказал: еда, уборка, стирка, глажка – на тебе, плюс поддержание тишины примерно с часу до трёх. По ночам я сплю плохо, а утром я… подрабатываю. Поэтому хотя бы два дополнительных часа сна мне просто необходимы. Сегодняшний день – исключение.
Эль помолчал, раздумывая, а затем спросил:
– У тебя есть свои требования?
– Требования? – удивилась Риса.
– Если ты будешь жить здесь, с нами, то как полноценный обитатель этого жилища имеешь право на предъявление своих требований.
– Я как-то не подумала об этом, – растерялась Риса. – Можно мне немного времени?
– Можно, – милостиво разрешил Эль.
Риса задумалась. Что же можно потребовать? Ей особенно ничего не нужно, да и главное, в принципе, было решено: Эль обещал помочь ей найти семью. Что же ещё можно попросить?
– Пожалуй, по вечерам мне требуется час такой же тишины, что и тебе, – сказала она. – Неважно в какое время. Главное – всего час.
– Хорошо, – кивнул Эль. – Что-нибудь ещё?
– Ты бросаешь курить.
– Чего? – молодой человек нахмурился. – Знаешь, в народе существует пословица: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Понимаешь, о чём я?
– Мы озвучиваем требования, – парировала Риса. – В крайнем случае Винни мне поможет проследить за выполнением. Я права? – обратилась она к волку, и тот утвердительно гавкнул.
– Я, кажется, зря затеял этот разговор, – буркнул Эль, сминая в кармане толстовки сигаретную пачку. – Ещё что-то или остановимся на этом?
– Как минимум пять раз в день тебе нужно улыбнуться, – быстро добавила Риса.
– Кому нужно улыбнуться? – брови Эля поползли вверх.
– Ты не ослышался, – улыбнулась она.
5.
– Только посмотри. Вот он, современный мир: сытое ленивое сообщество спящих собак, – огонёк зажигалки осветил лицо Эля. – Живут и горя не знают. Изредка кто-то из них просыпается и рычит. Но стоит только бросить кость, как глупая псина тут же затыкается. Обгладывает мясо, которого практически нет, и довольная засыпает. – Он выдохнул серый дым изо рта. – Шавки.