Первая ступень

Ан Элли

– Всё новое – хорошо забытое старое… – пробормотала Изабелла себе под нос.

Но ничего нового не находилось. В центре двери действительно вырисовывался квадрат, по углам которого виднелись выступающие фигуры: восьмиугольник, круг, полукруг и три волнистые черты. Изабелла попробовала их нажать, по отдельности и по две, но ничего не происходило. Девушка раздражённо откинула со лба прядь смоляных волос и вполголоса выругалась по-русски.

– А все одновременно вы их нажимали? – нехотя спросила она.

– Да, – ответила Эвелин. – Но ничего не происходит, – её губы дрогнули. – Что нам теперь делать?

– Может, появится кто-нибудь ещё? – Виолетта перевела выразительный взгляд с Эвелин на Изабеллу. – Кто-нибудь с мозгами, кто-нибудь, кто, в отличие от вас, сможет принести хоть какую-то пользу!

– В отличие от нас? – возмутилась Эвелин. – На себя посмотри!

– Девочки, прошу вас, – мягко вмешалась Лили. – Неужели вам мало неприятностей, чтобы ещё и ссориться?

– Неприятностей? – переспросила Эвелин. Голос задрожал от гнева и слёз. – Ты это называешь неприятностями? Мы непонятно где! Непонятно как сюда попали! Я ничего не помню! И непонятно, как отсюда выбраться! По-твоему, это неприятности?

– Ну, приятного тут мало, – хмыкнула Изабелла.

– По крайней мере, ты не одна, – настойчиво сказала Лили. – Мы вместе. Уверена, это всё не просто так. Вместе мы найдём выход, и… вернёмся домой.

Последние слова прозвучали удивительно фальшиво. Все сразу почувствовали это и замолчали. Виолетта и Изабелла продолжили разглядывать и ощупывать дверь. Эвелин забродила по залу в поисках подсказок и потайных знаков на стенах. Лили уселась рядом с Виолеттой, обняв руками колени.

– Как вы сюда попали, девочки? – спросила она наконец.

– Легла спать. Проснулась здесь, – коротко ответила Изабелла.

– То же самое, – Виолетта недовольно оглянулась на Лили. – Между прочим, когда я очнулась, здесь никого не было! Это вы три… халявщицы.

– А я не ложилась спать, – сообщила Эвелин. – Я пришла домой, а оказалось, что сюда. И совсем не помню, что было между этим…

– Я была в душе, – прошептала Лили. – Распахнула запотевшую кабинку, завернулась в полотенце, наклонилась, чтобы вытереть волосы. А когда поднялась, увидела, что я здесь и… в одежде.

– Занимательнейшие истории, – съязвила Изабелла. – Где – здесь? Вы этого ещё не выяснили?

– Сама выясни, если ты такая умная, – голос Виолетты звенел от напряжения. – Лично я предпочитаю сначала выбраться отсюда!

– Ну так выбирайся, раз предпочитаешь, – пожала плечами Изабелла.

Отошла от двери, ещё раз осмотрела зал. Хмуро перевела взгляд на девушек. Губы Эвелин дрожали, юный лоб то и дело морщился. Казалось, ещё минута – и она заплачет. Лили спокойно выдержала изучающий взгляд Изабеллы. В миндалевидных очах не было и следа паники, которая читалась на круглом лице Эвелин и атаковала душу самой Изабеллы. Виолетта не отрывалась от двери, но её плечи были решительно расправлены, а голова – гордо поднята.

– Вот оно! – почти радостный возглас заставил девушек вздрогнуть. Эвелин бегом бросилась к Виолетте, Изабелла подошла ближе. Лили встала рядом с ней.

– На вид ничего не изменилось, – пробурчала Эвелин.

Виолетта обвела их нетерпеливым взглядом.

– Здесь четыре фигуры, так? И нас тоже четверо!

– Блестящая наблюдательность, – хмыкнула Изабелла.

– Что, если каждая из этих фигур соответствует кому-то из нас, и каждая должна нажать свою? – продолжила девушка, не обращая внимания на подначку. – Я не знаю, какая кому, но попробовать стоит… тем более что вы, кажется, на идеи не способны, – добавила она с оттенком презрения.

– Как там тебя, Виолетта, что ли? – насупилась Эвелин. – Ты давай не дерзи!

– А то что?

– Девочки… – умоляюще прошептала Лили.

– Какой бред, – протянула Изабелла. – Кладите уже руки.

Виолетта вызывающе сверкнула голубыми глазами и положила изящную ладонь на ближайшую фигуру – три волнистые черты. Изабелла закрыла полукруг. Лили и Эвелин пришлось присесть на корточки, чтобы дотянуться до восьмиугольника и круга.

– Жмём! – скомандовала Виолетта.

Девушки изо всех сил надавили на фигуры, но ничего не произошло.

– Не работает, – констатировала Эвелин. – Может, у вас просто сил не хватает?

– Или символы не те, – сдвинула брови Виолетта. – Ничего, здесь всего двадцать четыре варианта. Рыжая, поменяйся местами с этой… с Изабеллой.

– Почему это мне меняться? – возмутилась Эвелин. – И вообще, у меня есть имя!

– Постойте, – робко вмешалась Лили. – Может, подумаем, какой из символов кому принадлежит? Если у каждой действительно есть свой, она, наверно, это почувствует.

– Это как же это? – скептически спросила Виолетта.

– Интуиция, – улыбнулась Лили. – Мне, например, нравятся эти красивые волны. Никто не против, если я их возьму?

– Да пожалуйста, – пожала плечами блондинка.

– Ну, тогда мой – кусок сыра, – Эвелин хищно посмотрела на Изабеллу, и та поспешила отдёрнуть руку от фигуры.

Теперь уже Изабелле и Виолетте пришлось присесть. Они снова по команде надавили на символы, и с тем же результатом.

– Не знаю, что не так, – задумчиво проговорила Лили. – Волны точно мои! Душа согревается, когда я чувствую их под пальцами, – она ласково погладила выступающие волнистые черты.

– Мне тоже нравится восьмиугольник, – упрямо сказала Изабелла.

Виолетта снизу вверх поглядела на длинноногую Эвелин:

– Меняемся.

Эвелин насупилась, но возражать не стала.

– Раз, два, три… Жмём! – воскликнула Виолетта.

Фигуры легко ушли вглубь. Дверь дрогнула, и щель разрезала её посреди. Эвелин радостно захлопала в ладоши. Лили улыбнулась. Половины двери со страшным скрежетом расползлись в стороны, открывая уютную светлую гостиную с толстым ковром на полу. Комнату пересекала зеркальная барная стойка. На одной из стен висела огромная плазма, на другой – картины известных авангардистов. Роскошные диван и кресла будто приглашали скорее расслабиться в своих мягких объятиях, а для оригиналов на полу были разбросаны большие разноцветные подушки. Тем не менее, интерьер казался незавершённым: не хватало окон.