Первая версия
Шрифт:
Рейган получил в нарезе прозвище «Великий телепередатчик». Он блистательно выступал по телевидению, самим своим появлением на экране олицетворяя оптимизм и великие достижения американского народа, которые он как никто умел прославлять. Когда он стал заниматься политикой, зрители сразу вспомнили его давние телепередачи пятидесятых годов, которые в памяти американцев были связаны, с эрой процветания и стабильности, когда страной управлял обаятельный и популярный человек Дудит Эйзенхауэр.
Рональд Рейган призывал к сокращению социальных
Норман Кларк придерживался точно такого же образа мыслей, что и продемонстрировал на деле, отказав собственным детям в наследстве.
В области внешней политики Рейган жестко придерживался позиций атлантизма. Все мощности информационной империи Кларка с этого времени были задействованы на пропаганду этих идей. Это очень сильно отличалось от прежних умонастроений Кларка. Но люди уже настолько привыкли к его парадоксам, что новый перелом воспринимали вполне обыкновенно, в порядке вещей.
Тем не менее в это время отношения Кларка с Советским Союзом и его высшими руководителями достигли своего апогея. Он не просто часто ездил в Москву, но именно с этого времени у него появилась там даже квартира. Конечно же в доме, принадлежащем Управлению делами ЦК КПСС. В Плотниковом переулке. То есть в принципе можно говорить даже о том, что в эти годы, совпавшие с перестройкой, Норман Кларк одновременно являлся советником Рональда Рейгана и Михаила Горбачева. А в те времена, когда послом США в Москве был Самюэль Спир, вовсю развернулась деятельность Фонда Спира, к чему во многом руку приложил Норман Кларк при поддержке самого Спира и его жены Рути Спир.
После ухода с поста президента Рональда Рейгана, которому закон не позволил переизбраться на третий срок, хотя шансы на такое избрание у него были велики, и прихода в Белый дом Джорджа Буша, основное влияние Кларка переместилось из области политики в области экономические. Во всяком случае, он это всячески старался продемонстрировать, очень редко появляясь на экранах телевизоров и на газетных фотографиях в обществе президента и его ближайшего окружения.
То есть нельзя, конечно, сказать, что в этом обществе он не вращался. Его фотографии и с Джорджем Бушем, и с Биллом Клинтоном все-таки время от времени публиковались. Но интенсивность их появления значительно снизилась. В то же время было понятно, что это лишь своеобразный маневр «старого лиса», как его иногда называли журналисты.
Зато он начал поддерживать значительные инвестиционные проекты в Восточной Европе и России. Но стали иногда проникать на страницы газет и вовсе странные сообщения — о каких-то поставках Кларком оружия в разные агрессивные страны вроде Ирака, Сирии, Пакистана, Северной Кореи, а позже — и в горячие точки бывшего СССР.
Все это было более чем загадочно: то ли Кларк на старости лет сошел с ума, то ли это уже были парадоксы парадоксов. А
Было от чего схватиться за голову.
Глава четвертая ЛИЦОМ К ЛИЦУ
8 августа 1994 года
Этот перелет через Монреаль и Бухарест с многочасовым сидением в аэропортах плюс время, которое шло не в нашу пользу, отняли у нас практически целые сутки.
Мы не сообщили в Москву о времени нашего прилета, поэтому нас никто не встречал, а за небольшие доллары пожилой, слегка глуховатый таксист с удовольствием развез нас по домам.
До родной прокуратуры я смог добраться лишь через день и ночь после того, как мы с Ломановым вылетели из Детройта.
Наскоро заглянув к себе и поздоровавшись с Верочкой, которая сообщила, что Ломанов только что звонил и будет через полчаса, я поднялся к Меркулову.
Что ж, кажется, сегодня вечером наконец-то пойдет дождь, я понял это по сумрачному возрасту Валерии Петровны. Слегка просветлело, когда она вежливо улыбнулась, увидев меня:
— Константин Дмитриевич ждет вас!
— Сегодня вы выглядите как никогда! — с удивившим меня самого пафосом сказал я.
Видимо, не слишком гостеприимная для меня, но всегда улыбающаяся Америка оставила какой-то след. Я ловил себя на том, что мое лицо стало часто расплываться в улыбке даже помимо моего желания. Видимо, этот американский автоматизм приобретается чрезвычайно быстро.
Она прямо-таки растаяла. Нет, все же дождь, похоже, пройдет нынче стороной.
Костя сидел за своим большим столом, как будто врос в свое рабочее место.
— Ты что, здесь и ночуешь? — вместо приветствия спросил я его.
— Ну, пару раз за последние недели и вправду чуть не остался, — засмеялся Меркулов. — Как слетали?
— Как птицы. Буревестники. Мир, Костя, оказывается, полон чудес.
И я рассказал Меркулову обо всех наших американских открытиях. Плюс о том, что одним из крупных получателей денег от Фонда Спира был Фонд воинов-интернационалистов. Так что круг потихоньку замыкался.
Особенно Костю взволновала история о том, как мы уходили от погони.
— Что ж за человек этот Кларк, или как там его теперь величать? Лже-Кларк, что ли? Или Кларк Второй? И наши разведчики, и американцы под нас копают. Так что твой американский друг из посольства был прав, когда предупреждал тебя об опасности.
— Броуди? Я не сомневаюсь, что это его гонцы теснили нас в Чикаго.
— Н-да... Тебя потеснишь. — Костя был явно мною доволен.