Первая встреча – последняя встреча

Рязанов Эльдар Александрович

Марианна. Один случай я очень хорошо запомнила. Я, наверно, училась в третьем классе. Папа узнал, что на деньги, которые он пожертвовал школе, купили директрисе в кабинет роскошный ковер. Еще купили новую лампу, ручки, письменные приборы, стулья. Он пришел в такое лютое бешенство. И побежал в школу.

Я первый раз слышала, как папа кричал. Это было при мне. Я стояла за дверью и была просто в ужасе. Я думала, сейчас нас с Настей выгонят из школы. Он кричал: «Я запрещаю! Я не для этого пою! Концерт был дан для того, чтобы у детей были горячие завтраки! Для того, чтобы у них была одежда и обувь!» Был жуткий скандал. Потом все ковры скатали, сдали в комиссионку, распродали моментально. Директриса, которая и без того была весьма злобная, стала смотреть на нас с сестрой с омерзением.

Эльдар Рязанов. Я думаю,

он так себя вел потому, что у самого Александра Николаевича было очень тяжелое детство и вечно голодное. И он хорошо помнил те ощущения.

Лидия Владимировна. Через год после приезда в Москву родилась Настя. Александр Николаевич сочинил песню «Доченьки».

У меня завелись ангелята,Завелись среди белого дня.Всё, над чем я смеялся когда-то,Всё теперь восхищает меня!Жил я шумно и весело, каюсь,Но жена всё к рукам прибрала,Совершенно со мной не считаясь,Мне двух дочек она родила.Я был против. Начнутся пеленки...Для чего свою жизнь осложнять?Но залезли мне в сердце девчонки,Как котята в чужую кровать!И теперь с новым смыслом и цельюЯ, как птица, гнездо свое вьюИ порою над их колыбельюСам себе удивленно пою:Доченьки, доченьки,Доченьки мои!Где ж вы, мои ноченьки,Где ж вы, соловьи?..Много русского солнца и светаБудет в жизни дочурок моих.И что самое главное – этоТо, что Родина будет у них!Чтоб песни им русские пели,Чтоб сказки ночами плели,Чтоб тихо года шелестели,Чтоб детства заб ть не могли.Будет дом. Будет много игрушек.Мы на елку повесим звезду.Я каких-нибудь добрых старушекСпециально для них заведу.Чтобы песни им русские пели,Чтобы сказки ночами плели,Чтобы тихо года шелестели,Чтобы детства забыть не могли.Правда, я постарею немного,Но душой буду юн, как они!И просить буду доброго Бога,Чтоб продлил мои грешные дни.Вырастут доченьки,Доченьки мои...Будут у них ноченьки,Будут соловьи!А закроют доченькиОченьки мои,Мне споют на кладбищеТе же соловьи!

Лидия Владимировна. Сочинив сначала стихи, Александр Николаевич подобрал к ним на рояле мелодию. Но он не знал нот. Было три часа ночи, мы еще жили в «Метрополе». Он позвонил Мише (Михаил Брохес – постоянный аккомпаниатор Вертинского. – Э.Р.) и попросил его подняться к нам – нужно записать мелодию. Брохес попросил потерпеть до утра. Но Александр Николаевич жалобно сказал: «Я боюсь, что до утра эту музыку забуду». А между тем Шостакович обмолвился как-то: Вертинский значительно более музыкален, чем мы, композиторы.

Эльдар Рязанов. Невероятно. Музыкальный гений сказал такое о человеке, не знавшем нотной грамоты.

Лидия Владимировна. Да, он сказал это Леониду Траубергу.

Эльдар Рязанов. У вас был хлебосольный дом. Кто бывал у вас из знаменитостей?

Лидия Владимировна. Граф Игнатьев (автор книги «50 лет в строю». – Э.Р.) с женой Натальей Владимировной. Художник Осьмеркин бывал со своей Надеждой Георгиевной. Коненков заходил к нам. Вертинский очень дружил с Топорковым – очаровательный человек. Рубен Симонов. Сейчас уже всех не припомнишь. Борис Ливанов, шумливый, веселый. Шостакович, Баталовы, Маргарита Алигер, сатирик Владимир Поляков. Бывал Лев Никулин. Они дружили с Александром Николаевичем еще до революции.

Эльдар Рязанов. Он знал, что Лев Никулин писал о нем в двадцать девятом году?

Лидия Владимировна. Да, он знал, как тот его обложил. Но простил. Человек был великодушный...

Анастасия. Я помню, что я его всегда ждала. Все мое детство. Ну, конечно, как и другие дети, так же прыгала в классики, скакалки, в куклы играла. Но это было фоном моей жизни. А сутью ее было детское ожидание папиного приезда с гастролей.

Эльдар Рязанов. Были в него влюблены?

Анастасия. Я его обожала. Но не влюблена. Это что-то все-таки другое. Вот мама и сестра считают, что я всегда ревновала. Поначалу и я такую версию для себя принимала. Мы с Машкой без конца дрались из-за него.

Эльдар Рязанов. В письмах он все время заклинает, чтобы вы не ссорились, не дрались, не обижали друг друга.

Марианна. У меня характер был полегче, чем у Насти. Она обижалась на папу. Даже в мой день рождения, когда мне дарили куклу, если такую же куклу не дарили Насте, у нее начиналась истерика.

Анастасия. Мне нужно было подарить обязательно такую же! Более того, когда он дарил ей в розовом платье, а мне в голубом, это была для меня страшная драма. Я понимала, что только человеку, которого очень любишь, можно подарить розовую куклу, а человеку, которого совсем не любишь, то есть мне, можно подарить голубую.

Эльдар Рязанов. Ну, вы и фрукт!

Анастасия. Думаю, с обывательской точки зрения, может быть, это и выглядит как ревность. Но я убеждена, это было другое. Мне кажется, я всегда знала, что рано с ним расстанусь. И мне он нужен был для того, чтобы его вбирать, мне одной. Сестра мне мешала. Бедная Маша, она просто хотела сидеть на одной его коленке, а я-то хотела на двух. Он был только мой папа!

Эльдар Рязанов. Но с мамой вы считались или тоже нет?

Анастасия. Ну, с мамой трудно было не считаться. Она нас порола.

Эльдар Рязанов. А за что? Вы не помните?

Анастасия. А за всё. Помню очень хорошо. За то, что мы с ней ругались, за то, что мы дрались, за то, что мы...

Эльдар Рязанов. С мамой вы дрались?

Анастасия. Нет, между собой. Нас же действительно надо было разливать водой. За то, что друг без друга жить не могли. За двойки, за непослушание. Причем порола она нас не просто так, когда шлепнешь по попе и, мол, наказала. Она делала это от души. Мама сама рассказывала: поскольку она по профессии художница, то добивалась этакого ярко-розового колера. Пока не достигала этого цвета, нас не отпускали.

Эльдар Рязанов. А вы ревели благим матом или, стиснув зубы, молчали, как герои-разведчики?

Анастасия. Мы с Машей по-разному реагировали. Например, когда били Машу, а местом порки был почему-то туалет, и она кричала, визжала – тогда я кидалась и, как во время войны спасали Родину, спасала Машу. Я просто впивалась в руку мамы и делала всё, чтобы сестру освободить. А когда пороли меня, Маша тоже кричала страшным голосом, но не кидалась освобождать. Тут была некоторая разница...

Марианна. После смерти папы у нас стали совершенно другие отношения. Мы стали ценить друг друга, любить друг друга. Сейчас у нас просто не проходит дня, чтобы мы раза три-четыре не созвонились. Несколько раз в неделю обязательно видимся.

У нас очень доверительные, дружеские и нежные отношения.

Эльдар Рязанов. Лидия Владимировна, а вы ревновали Александра Николаевича? Он же все время уезжал на гастроли.

Лидия Владимировна. Я была очень ревнивая, очень.