Первенец
Шрифт:
– Ты же не за тем пришел к нам, мальчик мой, - ласково сказала Аттия, поглаживая генерала по руке, - навестить хотел с утра пораньше. Узнать, как Куна с Дарионом себя чувствуют. Услышал шум в спальне и поднялся.
Наилий молчал, слушая, к чему приведет разговор. Да, волновался, хоть Публий и успокаивал, что все в порядке.
– С отъездом наверняка не получилось, - продолжала догадываться матушка, - уж я видела, как все старались и в итоге дрова эти, кладовка полная. Тяжело Куне будет лететь, я понимаю. Ты очень правильно поступил, даже не сомневайся. И Куна поймет. Расстроится очень, она хотела домой, но поймет. Им с Дарионом так будет лучше.
Генерал накрыл её пальцы ладонью. Еще кадетом удивлялся, что Аттии ничего не нужно объяснять. Потом привык, забыл, перестал обращать внимание. Напрасно. Бесценный дар вот так понимать другого. Когда слушал легенду о половинках, верил, что со своей женщиной будет именно так. Со своей. Так может зря он дергался на поведение Куны?
– Я поговорю с ней на прогулке. Обязательно.
Аттия улыбнулась и погладила плечо генерала. Круглые бусины браслета с шорохом прокатились по форменному комбинезону. Матушка не умела закрываться от дара, всегда видела алые нити между половинами. Казалось, чего проще? Вози к ней каждую женщину, которая понравится, и рано или поздно найдешь единственную. Наилий не стал так делать, чтобы не ставить предначертанную кем-то судьбу выше своей воли. Но иногда безумно хотелось открыть жизнь как учебник на последней странице и прочитать верные ответы. Мальчишество. Но Аттия и это поймет.
– Охранника во дворе Амадеем зовут, - очень тихо сказал генерал, наклонившись к её уху, - ты ведь разглядела его возле дров, раз тоже у окна стояла. Скажи, пожалуйста, а не он ли единственный для моей Куны?
Генерал ждал ответ, как больной - диагноз. Когда о симптомах рассказывают и врачи и друзья, ты находишь у себя пугающие признаки, но до последнего веришь, что обойдется.
– Да, - обреченно кивнула Аттия.
– Тот самый.
Наилий выдохнул коротким смешком и нервно одернул комбинезон. Чем он провинился перед вселенной? За что она с ним так изобретательно глумлива? Семья распалась, еще не сложившись. Пора прощаться и не мешать чужому счастью?
– Куна знает?
– Нет, я не успела сказать, - прошептала матушка и вдруг вцепилась в рукав комбинезона.
– Что ты будешь делать, Наилий? Мальчик мой, умоляю, не руби сгоряча. Подумай, поговори с ней. Дитя у вас.
Дарион. Здоровый, крепкий и совершенно нормальный сын генетического чудовища. Первенец генерала, который будет жить пасынком при рядовом бойце из личной охраны отца. Вселенная шутила, как перепивший Шуи кадет.
– Я не отдам сына, - зло выцедил Наилий.
– Если Куна захочет уйти - пусть уходит, но Дариона оставит мне.
Взгляд Аттии погас, она прижала руки к груди и качнулась прочь от генерала. Морщины собрались на лбу, в уголках глаз и возле болезненно сжатых губ.
– Ты заберешь ребенка у матери? Мальчик мой, я не верю...
– Я обещал отпустить только Куну, - по-военному четко ответил генерал, - про Дариона речи не было. А теперь я прошу, матушка. Никаких легенд до родов. Если она захочет избавиться от ребенка...
– Не захочет, - вздрогнула Аттия и сжала кулаки. Сквозняк из открытой двери спальни принес горький запах трав от её одежды. Матушка выпрямила спину и, впервые отвернувшись от Наилия, ушла вверх по лестнице, где на пороге единственной комнаты уже стояла по-зимнему одетая Куна. Большой живот надежно укрывала теплая куртка.
«Никаких легенд до родов», мысленно повторил генерал и протянул руку.
– Готова? Пойдем.
***
Отполированное топорище оставило мозоли на ладонях Амадея. Как назло рядом с теми, что еще не стерлись после тренировок с боевым посохом. Белесые пузыри грозили лопнуть и превратить его в дрона с неуклюжими манипуляторами вместо рук, которые уже прилично гудели от ударов. Тяжесть была бы приятной, не присоединись к ощущениям спина. Надо экономнее наклоняться и больше поленьев собирать за раз, иначе он опять выдохнется раньше времени и с позором уснет.
От вчерашней отключки до сих пор стыдом прижигало. Краст изгалялся и подкалывал, как мог, а капитан Рэм послал отрабатывать незапланированные часы сна. Интересной оказалась служба в личной охране генерала. С тем, что нафантазировал себе в училище, не совпало ничего. Вместо долгого стояния истуканом за спиной полководца на очередном интервью для прессы - горы чужого материка, пустой аэродром и дрова на заснеженном дворе. Сказка, а не служба. Нет, он серьезно! С восьмого цикла никуда дальше Равэнны не уезжал, а тут за раз посмотрел шестую часть планеты.
Амадей выпрямился и, задрав голову вверх, сощурился на весеннее светило. Горло перехватывало от глотков ледяного воздуха, голова кружилась, но давно он себя так хорошо не чувствовал. Небо прекрасно, горы прекрасны, жизнь прекрасна.
В голове на зацикленном воспроизведении одна и та же песня про дариссу с огромными глазами, упрямого мальчишку, что писал ей письма на заборе, и обещание выпить море, лишь бы до неё добраться. Чем чаще повторял, тем сильнее верил, что море может быть как лужа, а любовь стоит самых отчаянных безумств. Иначе зачем вселенная кружила звезды у него над головой? Ему бы только до офицера дослужиться.
– Сдулся?
– насмешливо спросил за спиной Краст.
– Чурки кончились, - радостно ответил Амадей и уселся на пенек, прислонив топорище к бедру. Двор в щепках и обрывках коры напоминал деревянное побоище.
– Метлу бы.
– В кладовке стоит. Погоди, не суетись, сейчас генерал уйдет, а то в коридоре столкнетесь.
Амадей подскочил, как ошпаренный, и вовремя. Входная дверь бесшумно отворилась и во двор вышла та самая дарисса с огромными глазами. Теплая куртка обтягивала беременный живот, бесформенная шапка наползала на глаза, но рядовой узнал бы её даже завернутой в палатку. Красавица. Ради такой не только море, срединный океан маленькой ложкой вычерпаешь. Сейчас она рассеяно оглядывалась по сторонам, но Амадей помнил совсем другой взгляд. Там, на пороге спальни третьего этажа, когда вдруг перехватило дыхание, ноги приросли к полу, а язык трепал какую-то чушь. Удивительная дарисса. Совершенно невероятная. А какая смелая так перечить генералу. Не каждый офицер рискнет Наилию в глаза заглянуть, а дарисса Куна еще и спорила. «Я сама могу долететь». Сильная, отважная.
– Рубашку застегни, - прошипел над ухом Краст и набросил на плечи форменную куртку. Верхняя часть комбинезона болталась на поясе, к штанинам прилипли опилки. Да уж, не в лучшем виде генерал застанет своего охранника.
Наилий вышел следом за Куной и Амадей едва успел вытянуть спину. До генеральской осанки ему как до соседней планеты пешком, а до звания еще дальше. В училище только и говорили, что женщины смотрят на погоны и больше ни на что. Плевать на внешность, характер, дурные привычки. Главное - жилье побольше и паек пожиренее. Что ж, против генерала у Амадея не было шансов. Но, бездна! Как же хотелось верить, что Куна может полюбить и без шикарного особняка и личного транспорта. Глупо, наверное. Если она именно такая и любит Наилия по-настоящему, тогда мечтать о ней и вовсе бессмысленно.