Первое дело
Шрифт:
– Привет, Андрей.
– Доктор нервно пощипал свою вечно сбитую набок, жиденькую бороденку, взращенную с большим трудом и с неоправдавшей себя надеждой на солидность.
– Как же это он так?
– Вернее: кто же его так?
– мрачно поправил его Андрей.
– Ну-ка, помоги мне.
– Доктор осторожно просунул ладонь за голову Степаныча, будто боялся сделать ему больно.
– Скажи, чтобы из больницы машину прислали.
– Сейчас... Федор, ты ведь знаешь, с районом теперь связи никакой, кроме телефонной...
– Ну чем я могу тебе помочь?
– Доктор Федя деловито сложил
– Констатировать смерть я и так обязан. А в остальном... Ну ориентировочно ее причину укажу, время ранения приблизительно. Могу, если надо, сделать анализ крови на содержание алкоголя. Да вот, пожалуй, и все.
– Хорошо, Федор, действуй.
Андрей опечатал магазин и медленно сошел с крыльца. Все молча провожали взглядами двух женщин, которые под руки вели домой Дашутку, а потом, словно по команде, повернулись к нему.
– Сергеич, - выдвинулся из толпы Силантьев.
– Ты не сомневайся. Не наши это.
Андрей не ответил, пошел, сжав зубы.
– Разве у кого из наших рука на него поднялась бы?
– поддержал кто-то сзади.
– Может, он сам неловко стукнулся? Посунулся в темноте, да и напоролся на этот болт, будь он трижды неладен.
"Если бы в темноте", - подумал Андрей и опять промолчал.
– Вы, Андрей Сергеевич, среди шабашников поищите, - посоветовал завмаг Ворожейко.
– Люди пришлые, разные. А своих мы всех знаем - никто у нас на такое не годится.
– Вы же сами только что показали, - не выдержал Андрей, - что из магазина пропал лишь ящик водки. Это ни о чем не говорит?
Ворожейко смутился и отстал. Удивленные и испуганные таким поворотом, отстали и мужички. Редко кто из них не бегал в магазин после закрытия за "добавкой", а то и ночью приводилось догуливать.
Проходя в свой кабинет, Андрей чуть не споткнулся о вытянутые ноги дремавшего на лавке в коридоре Тимофея Дружка. Эта собачья кличка прилипла к солидному когда-то человеку, скотнику Елкину, за его невинную привычку не в меру часто пользоваться этим ласковым обращением. Все у него были "дружки": и председатель колхоза, и собственная жена, и даже злобный колхозный бык, который как-то в недобрый час подцепил Тимофея за ребро.
– Я готов понести полностью заслуженное мною наказание, дружок-начальник, - Тимофей вскочил, пришлепнув босыми ногами.
– Я провел здесь всю ночь - мучился своим вчерашним поведением.
Андрей молча стоял перед ним - не до Тимофея ему теперь было.
– Ну что там слышно новенького? Не стряслось ли чего в мое отсутствие? Гаму-то поутру много было. И ночью машина шумела.
– Иди пока, - нетерпеливо подтолкнул его Андрей.
– Узнаешь. Только помни: в следующий раз передам тебя в суд, понял?
– Я мигом, дружок-участковый, - гардероб только свой приберу и заявление сделаю.
– Тимофей подобрал сапоги, перекинул через руку пиджак и свободную руку прижал к животу: - Учиненное мной безобразие - этот именно тот негативный фактор, который сыграл позитивную роль в моей жизни, он духовно переродил меня, и поэтому нет никакого смысла в его повторении...
– Иди, ради бога, - прервал его Андрей и прошел к себе.
С первого же раза ему удалось связаться с районным
– Ратников? Что у тебя?
Андрей коротко доложил.
– Что полагаешь? Несчастный случай? Преступление?
– От выводов пока воздерживаюсь, но на несчастный случай не похоже.
– Почему так думаешь?
– Двери нараспашку, а они изнутри закрываются, на засов, свет в помещении. Ну и кое-что похищено.
– Много взяли?
– Предварительно завмаг показал, что только ящика водки не хватает.
– Так, погоди, сейчас с прокурором тебя свяжу.
Андрей ждал, слушал шорохи в трубке, потрескивание, приглушенный голос начальника; потом что-то там звонко щелкнуло, и он услышал спокойный в своей деловитой уверенности голос прокурора:
– Слушайте, лейтенант. Завтра к вечеру у вас будет следователь Платонов с группой. Раньше никак не получится, да и с вертолетом не так просто будет. Вы там, как положено, проведите предварительное дознание, обеспечьте охрану места происшествия, закрепление следов. Есть следы? Угу. Угу. Так. Так. Хорошо. Вот еще что: у вас ведь своя больница есть? И морг при ней, да?
– Я понял, - сказал Андрей.
– Уже распорядился.
– Ну хорошо, желаю успеха.
– Спасибо.
– Ратников? Слышишь?
– снова подключился начальник.
– Ты завмага прощупай хорошенько, понял? Я, сам ведь понимаешь, помочь тебе только по телефону могу. Залило вас кругом - давно такого не было среди лета. Может, оно и к лучшему: тебе авторитет нужен. Как будешь действовать? Ага, правильно. Давай, Ратников. Вроде как будет первое твое дело, - начальник говорил - телеграммы отбивал.
– Не торопись. Меня информируй. Завтра помощь жди. А может, и сам к тому времени управишься, а? Что молчишь, слышишь меня? С Иванцовым посоветуйся, что до тебя участковым служил. Мужик толковый. Ну будь, не тушуйся.
Андрей положил трубку и сжал голову руками. Он вдруг почувствовал себя беспомощным и одиноким, как ребенок в лесу. Всего полгода работы - и вот такое серьезное, жестокое преступление на его участке. Он - вчерашний мальчишка, на плечи которого вместе с погонами легла и суровая ответственность, почувствовал ее сейчас в полной мере. Лейтенант милиции Ратников представляет здесь закон, и поэтому он отвечает не только за имущество, спокойствие и жизнь людей, но и за их доверие к закону. Значит, он, лейтенант Ратников, которого на селе еще нередко зовут по старой памяти Андрейкой, должен сам, чего бы ему это ни стоило, разыскать и задержать преступника.
Глава 2
Ратников зашел к председателю колхоза с просьбой помочь организовать комиссию по проверке магазина. Иван Макарович был еще молод, ненамного старше Андрея, но дело свое знал хорошо, дотошно изучал специальную литературу, сильно уважал экономику и любил с каждым колхозником поговорить о научно-техническом прогрессе на селе.
– А на что тебе проверка? Положено, что ли? Завмаг же проверял: только ящик "коленвала" сперли. Ты что, сомневаешься?
– Да нет, не в этом дело, - неохотно пояснил Андрей.
– Мне нужно точно знать: что завозили, что, сколько и кому было продано в последние дни и что похищено?