Первое приключение
Шрифт:
Пора брать управление. Он коснулся контроля. Корабль вздрогнул и нырнул, как раненая птица.
– Мистер Сулу! – заорал капитан.
Сулу резко дернул корабль к воротам, дал перекомпенсацию и вынужден
был тут же что-то делать с угрозой того, что корабль закрутится и кувыркнется. Корабль трепетал в его руках, чувствительный, словно шлюпка на солярной энергии. Он сглотнул.
Интерком взорвался репликами, – все отделения корабля требовали объяснить, что происходит.
– Мистер Спок! Возьмите управление.
– Мое
– Я могу вывести нас из Космодока, сэр! – сказал Сулу. Его лица пылало
от унижения.
– Уверен, что можете, мистер Сулу. В чем я не уверен – останется ли после этого что-нибудь от Космодока.
Сулу запротестовал, но инженерный, самый настойчивый среди всех, кто хотел знать, что происходит, отвлек внимание капитана Кирка. Мистер Скотт возражал против подобного обращения с двигателями так возмущенно, словно пострадал он сам. Кирку пришлось употребить все усилия, чтобы его успокоить.
Сулу по-прежнему управлял кораблем, который в этот момент дрейфовал куда-то в сторону наблюдательных окон Космодока. Осторожно, – крайне осторожно – он направил «Энтерпрайз» на верный путь.
– Мистер Скотт! – воззвал Кирк в третий раз.
Скотт умолк.
– Да, капитан?
– Доложите о повреждениях, мистер Скотт.
– Двигатели, и их корпус – они не предусмотрены для такого использования…
Сулу вызвал импульсные. Они слегка подтолкнули корабль, – достаточное ускорение, чтобы он подался к воротам Космодока.
– Какие повреждения, мистер Скотт? – снова сказал Кирк.
– Ну, сэр, если вы об этом, так повреждений нет, но…
– Тогда зачем вы вызываете мостик? Вам там что, заняться нечем?
После секундной паузы, Скотт отозвался:
– Я, конечно, приложу все усилия, чтобы придумать себе занятие, капитан.
– Очень хорошо, мистер Скотт. Так и сделайте.
«Энтерпрайз» вышел из дока. Перед ним распахнулся космос.
Сулу почувствовал легкое головокружение. Он перевел дух, спрашивая себя, как давно он задержал дыхание.
– Мистер Сулу, – сказал капитан Кирк.
Сулу притворился, что слишком занят, чтобы обернуться. Последнее, что ему хотелось бы увидеть – выражение лица Кирка.
– Да, капитан.
– Космодок, похоже, все еще на месте.
– Да, сэр.
– Никакого ущерба.
– Да, сэр.
– И никакого вреда кораблю, по поводу чего я испытываю облегчение.
– Я тоже, капитан. – Облегчение вряд ли было адекватным словом.
– Навигатор, проложите курс на Звездную Базу 13…
Сулу дал обратное ускорение на «Энтерпрайз», так, что он почти перестал
двигаться относительно Космодока.
Кирк оборвал себя. Воцарилась тишина.
Зазвучал сигнал угрозы столкновения. Сулу дал подтверждение и выключил его.
– Шлюпка, капитан, – Сулу дал увеличение на экране. Мимо их борта
проходила солярная шлюпка. Парус, в сотню раз больше по размеру, чем капсула, был черным и почти невидим. Шлюпка поменяла курс. Гладкая скользящая поверхность паруса выгнулась ярким полумесяцем, считываемым сенсорами «Энтерпрайза».
Видовой экран немного приглушил изображение.
– Вижу, мистер Сулу, – сказал капитан Кирк. – Отлично. Нервы шкипера лучше, чем его голова.
– А в секторах под контролем землян, таких, как этот, – сказал мистер Спок, – у шкипера еще и преимущество прохода.
– Это традиция, коммандер Спок, – сказал Кирк. – Я думал, вулканцы уважают традиции.
– Это так, сэр. Однако же вулканские традиции имеют смысл.
Кирк глянул скептически, но напряжение на мостике ослабло. Шлюпка прошла прямо перед ними. Как только путь был свободен, Сулу подал «Энтерпрайз» вперед.
– Курс на Звездную базу 13 проложен, капитан, – сказал навигатор.
– Путь «Энтерпрайза» свободен, мы можем уходить в ворп, капитан, – сказал Сулу.
– Ворп фактор один, мистер Сулу.
– Ворп фактор один, сэр.
«Энтерпрайз» величественно устремился к звездам.
Жаль, что я собираюсь просить перевод, подумал Сулу. Я мог бы
полюбить этот корабль.
Когда директор надзорного комитета Клингонской Империи – иными
словами, глава секретной полиции олигархии – попытался связаться с командиром новейшего боевого корабля флота, прототипа и опытного судна, на которое все так надеялись, он не получил ответа. Он повысил интенсивность попыток, но корабль так и не отозвался.
От этого директор впал в глубокую задумчивость. Если командующий офицер потерял корабль – из-за бунта, аварии или прохода слишком близко от Федерации – ему не было извинений. А если он оказался таким дураком, что позволил захватить корабль прежде, чем смог его разрушить, – если он просто передал его в руки Звездного Флота, – в первый раз директор почувствовал, что рад, что Федерация заботится возвращать пленников живыми и здоровыми. В том неправдоподобном случае, что офицер оказался пленником, директор никому бы не доверил его воспитание.
Директор чувствовал, что слишком зол, чтобы испытывать скорбь. Когда другая эмоция все же пробилась через его гнев, это была не печаль, а страх. Если правительство определит просчет, если посчитает, что офицер проявил некомпетентность или совершил должностное преступление, тогда родные офицера будут ответственны за огромную стоимость корабля.
Директор надзорного комитета немало потрудился, чтобы командование этим кораблем получил этот конкретный офицер. И также немало поработал, чтобы самому приобрести большую власть и средства. Теперь, казалось, вся его власть, плоды его трудов, его средства должны исчезнуть из-за правил олигархии и ошибок офицера.