Первооткрыватели Курских древностей. Очерки истории археологического изучения южнорусского края. Советское краеведение в провинции: взлёт и разгром (1920–1950-е годы)
Шрифт:
Курские краеведы тут же – 26 января вывели своего ученого секретаря, столь несвоевременно «согрешившего» церковностью (в виде членства в «двадцатке» совета Благовещенской церкви), а заодно с ним А.Н. Сахарову из своих рядов как «лишенцев» (избирательных прав). В справке, выданной Георгию Ильичу по этому случаю, значилось: «На протяжении всего времени с момента организации Общества, учредителем коего он состоял… был активным работником, неоднократно выступал докладчиком, проводил лекции по вопросам краеведения, как на собраниях рабочих, так и на съездах и конференциях учительства… Исключен из Общества за связь с религией» [81] (выразившуюся в конце концов его общественной «проработки» просто в посещении церковных служб).
Тогда же Булгакова
Но в Воронеже к тому времени органы ГПУ уже арестовали первых фигурантов по делу выдуманной ими монархической организации «Краеведы». А во внутренней тюрьме на московской Лубянке и в ленинградских «Крестах» начинали давать признательные показания мифические руководители провинциальных «краеведов-вредителей» – академики С.Ф. Платонов, Н.П. Лихачев, М.К. Любавский, Е.В. Тарле, Ю.В. Готье; профессоры С.В. Рождественский, С.В. Бахрушин, ученый секретарь ЦБК Д.О. Святский и прочие члены их «подпольной контрреволюционной организации историков»[83]. Чтобы она казалась поразветвленнее, под конец 1930 г. в ЦЧО прошли дополнительные аресты членов краеведческих обществ и их знакомых. Звание краеведа превратилось почти в столь же мрачную «каинову печать» политической опасности, как и принадлежность к дворянству, высшему чиновничеству, буржуазии, церкви, офицерству при старом режиме, «кулачеству» и т. п. коллективным «врагам народа».
В Курске тогда оказались взяты под стражу Т.А. Горохов и Михаил Алексеевич Рязанцев, 1879 г.р., – бессменный, избранный самими детьми руководитель юнсекции и технический секретарь КГОК. В Щиграх – руководитель тамошнего отделения Краеведческого общества Михаил Николаевич Исаев (57 лет, крестьянин с образованием топографа; в анкетной графе судимость обозначил было: «Нет», но затем припомнил: «В 1919 г. белыми приговаривался к расстрелу»). В Воронеже среди прочих – сам Г.И. Булгаков. На этом аресты по «Делу краеведов» не прекратились.
Роковую роль на следствии по этому делу в Курске сыграл, судя по соответствующему делу из архива КГБ, Тихон Абрамович Горохов, служивший перед арестом нумизматом губмузея. Личность, как видно по его публикациям [84], довольно серая. Родившись в 1869 г. в крестьянской семье с. Семеновки Курского уезда, имел «образование домашнее», т. е. не окончил даже средней школы. С 1893 по 1912 гг. работал в типографии губернского центра. С 1920 г. занимался антикварной торговлей. Затем, когда эта последняя превратилась в пережиток капитализма, значился безработным, пока не попал в музей. Ведь с юных лет он заинтересовался старинными монетами и постепенно приобрел немалый опыт и широкую известность на неофициальном нумизматическом рынке, даже состоял членом-учредителем Московского нумизматического общества. Он придумал давать объявления в газетах о покупке редких монет и таким путем ему удалось приобрести целый ряд случайно найденных кладов древних и средневековых денег. Поступив в краеведы, свои услуги их Обществу предлагал в виде «исследования и определения времени зарытия кладов и их содержимого»[85].
Так получилось,
«Факты» в подтверждение этого смертоносного обвинения приводились нумизматом вполне в духе того времени и места, где шла беседа: «Ярким примером выступления против мероприятий Советской власти Булгакова может служить рассказанный Булгаковым анекдот о съезде в Москве воробьев… Рязанцев, как мне известно, проводя экскурсии по городу, старался завести их в некоторые церкви г. Курска, но избегал показывать новые постройки, произведения Советской власти, например, новую электрическую станцию». И финальный аккорд гороховского поклепа: «Причиной объединения в Общество названных выше людей послужило стремление иметь легальную организацию»[87]. Читай: «Антисоветскую».
В мае 1931 г. следствие по делу 92 краеведов ЦЧО закончилось. Суда их не удостоили: коллегия ОГПУ в Москве заочно, без вызова обвиняемых из Воронежа, Курска, Тамбова, Орла, вынесла внесудебный приговор. По точному заключению первого историка этого «Дела» А.Н. Акиньшина, «расправа поражает своей масштабностью и бессмысленностью по отношению к беззащитным людям. Пятеро приговорены к расстрелу, подавляющее большинство к заключению в концлагерь сроком от 3 до 10 лет и лишь несколько человек – к высылке в Северный край, Западную Сибирь, Казахстан» [88].
«Главный среди курян заговорщик» Г.И. Булгаков получил 5 лет лагерей и отбыл весь срок на строительстве Беломорканала. «За ударную работу на Беломорканале был награжден Почетной грамотой Мосволгстроя (1936) и знаком „Ударник МВС“ (1937)»[89] – отличия не то, чтобы просто издевательские, а какие-то инфернальные. После длительной послекаторжной ссылки в сельскую местность Куйбышевской области вернулся в 1944 г. в Курск – умирать.
Приговор Горохову оказался помягче – 3 года лагерей. После них и ссылки и он возвратился в родной город. Прожил там по крайней мере до начала 50-х гг., помаленьку приторговывая сбереженными даже от чекистов нумизматическими запасами и мечтая приобрести в свою коллекцию монет знаменитое «Ярославле серебро» [90].
Такой же срок отмерили Борису Александровичу Болдыреву, 1900 г.р., бухгалтеру из Старого Оскола. Его земляки братья Рождественские, Дмитрий (1890 г.р.) и Николай (1882 г.р.) Михайловичи – создатели Старооскольского краеведческого музея – удостоились почему-то аж по 5 лагерных лет каждый. Надо заметить, что Н.М. Рождественский избирался членом губсовета КГОК и даже членом московского ЦБК. Оба брата воевали в свое время на Германском фронте, а затем в 1919-21 гг. в Красной Армии. Везучий, недостреленный еще белыми, М.Н. Исаев из Щигров отделался у своих, красных, 3 годами высылки в Западную, причем, Сибирь. Такой же меры наказания подвергся учитель школы крестьянской молодежи в с. Ястребовке Староосколького района Владимир Платонович Менжулин (1868 г.р.). На 3 года в Северный край выслали Наталью Ильиничну Пузанову (1886 г.р.). Эта курянка до революции преподавала французский язык не где-нибудь, а в Смольном институте благородных девиц. Перед арестом жила в Курске, не работала по инвалидности. М.А. Рязанцев, так любивший природу, особенно птиц своего соловьиного края [91], помещался в северные лагеря на 3 года.