Первопричина 3: СССР, любовь и магия
Шрифт:
— Хм… Кхм… Ха! Ха-ха-ха! Аха-ха-ха! До завтра, товарищ генерал.
Полковник смеясь уходит. Показываю ему фигу. Жду когда дверь закроется. Сразу же поворачиваюсь к монитору, долго решаюсь, сглотнув тяну руку и отматываю запись назад. Оглядываясь вздыхаю, увеличиваю изображение и на моменте где Скворцов заглядывает под кровать ставлю на паузу.
— Ух… Да… Красиво. Кхем… Надо снимок с экрана сделать.
Глава 45
Десятое июня. Площадь Ленина. Игорь.
Стою на сцене, смотрю на какого-то слишком спокойного Резного и откровенно нервничаю. И есть от чего. На нас направлены камеры, фотоаппараты слепят вспышками. Народу… На площади не протолкнуться. Повсюду плакаты с нашими изображениями, транспаранты. Огромный оркестр, рота солдат за каким-то интересом. Много милиции.
Однако… Мои здесь. В первом ряду на стульях вся моя семья и близкие. Громовы, Ивановы, Тихоновы. Лена, Таня и Грибочкина держась за руки смотрят с восхищением. Казаркин, Булатов, Резновы, учителя, одноклассники с родителям, сотрудники ресторана «Снегири.»
Глядя на них, понимаю что подделать такие чувства невозможно. Нельзя так сыграть. Нереально… Но в то же время… Кажется, у меня проснулись способности. Нет, летать и стрелять лазерами из глаз я к сожалению не начал, хотя очень хотелось. Я начал чувствовать и это не вкус и даже не запах как я раньше думал. Каждый человек здесь обладает своей особой аурой, которую я хорошо чувствую и практически сразу запоминаю. И это хорошая способность, можно сказать отличная. Но, именно она и смущает. Потому что благодаря ей… Аура человека, с кого-то перепуга, воспринимается мной не только визуально, но ещё и как запах. Зато… Я теперь неглядя могу отличить своих девушек. А ещё я знаю, что где-то рядом большая и красивая Глаша. Она невидима, как Женя, но она где-то рядом, она близко… Большое скопление народа мешает точно определить, но она точно здесь. Аура яркая, мощная, отзывается лёгким покалыванием в висках и медово-лимонным привкусом во рту. Что странно. У других, даже у моих, только запах. А у Глаши ещё и вкус. Конечно особенный вкус есть и у моих, но чтобы его почувствовать их надо поцеловать. А тут…
Вкус, запах, ощущения. Это, наверное как у змей. Они своим языком или как-то так, могут улавливать вкус на расстоянии. Противно… Это же я каждого… Бред. Хотя… Чувствуя ауру женщины, именно женщины, а не девушку как я раньше думал, я почему-то уверен, что она… Она тёплая. Да, именно тёплая, но не в плане температуры, а как у моих, но в значительно меньшей степени. Так что Глаша… Точно могу сказать, настроена она более чем доброжелательно. Я… Может быть это фантазия или домыслы вызванные новыми ранее неизвестными ощущениями, но я почему то уверен в том, что нравлюсь ей. Ей приятно меня видеть, нравится видеть мою растерянность. Я даже вижу как она глядя на меня хихикает и прикусывает губу. И она сейчас там, третий от силы пятый ряд. По центру. Я знаю что она смотрит на меня, но точное место определить не могу.
Почему? Почему из всего спектра невероятных способностей, мне досталась именно эта? Какая мне от неё польза? Что я буду делать? Знать что именно от меня хотят? И как это поможет?
Взгляд на свою семью. Гамма самых разнообразных ощущений. Головокружение от переизбытка информации и… Всё сливается. Во рту приторно-сладкий вкус. Мята, ваниль, сливки, лёгкая горечь… От чего горечь? Что это за вкус? Что… О чём они думают? Что это вызывает? Вина, обида, злость? Что? Кто именно из них? Или не они, а кто-то другой? Как?
Хоть жопой-раком об косяк. Но выводы делать рано. Эта хрень, то есть мои способности, проснулись совсем недавно и кроме Глаши в доме ничего не показали. Сейчас… Возможно от нервов, возможно так и должно быть. А может… Ну не могу я понять. А идти и спросить пока не хочу. Пусть будет тайной. Рано ещё…
— Дружище, — шепчет Резнов. — Всё нормально?
— Да, более чем… — глядя на друга и непроизвольно понимая что никакого негатива нет улыбаюсь. — Мы тут, стоим перед всем городом, одеты в белые рубашки. На нас смотрит весь Союз. Мне страшно. А тебе?
— Немного…
Наш разговор перебивает директор школы. Встаёт за трибуну, стучит пальцем по микрофону и командным голосом читает речь. О дружбе, взаимовыручке, самопожертвовании и многом другом. Вспоминает свою молодость, военные годы и в завершении говорит что на таких как мы, держится страна.
Народ взрывается аплодисментами. Вверх летят головные уборы, однако все быстро затихают, потому как слово берёт начальник милиции. Который, не слово в слово, но повторяет речь директора.
Далее выступают большие видные и, конечно, значимые люди. КГБ, министерство образования, члены партии, комсомол и все прочие.
После них, слово дают родителям и первым на сцену лезет Сидор. Остальные, то есть вся наша огромная семья и Резновы, явно поражаясь такой прыти идут за ним.
Встав за трибуну, Сидор до хруста сжимает её и начинает. Чётко, с чувством, толком, расстановкой, тесть рассказывает что с первого взгляда увидел во мне себя. Я, с его слов точно такой же. Сильный, умный, ответственный, но в то же время скромный и надёжный.
Улыбаясь стою и слушаю, киваю и… И нет. Ничего нигде не играет, гордыня не шевелится, нос вверх не поднимается. Я сделал то что должен был, я спас своих. Своих любимых девушек, своих друзей, одноклассников. Так поступил бы каждый здравомыслящий человек. Я так думаю… Я… Думаю… Да…
Через несколько часов болтовня заканчивается. Начинается награждение. Иван Палыч вместе с начальником милиции подходит к нам, пристёгивает на рубашки медали, вручает конверты с премиями и почётные грамоты. Жмёт нам руки, обнимает. Мне отвешивает шутливый подзатыльник. Потом фотосессия, потом… Нет, ничего не заканчивается и в бой идут родители. Дарят подарки. Например я становлюсь счастливым обладателем новых боксёрских перчаток и кучи другого спортивного инвентаря. Новой гитары, дорогой и очень качественной от фабрики «Мелодия.»
Резнов получает от наших новый навороченный фотоаппарат, набор для печати фотографий, удочки, спиннинги, наборы блёсен и новую игровую приставку. Всё таки, его одноклассники знают лучше и в курсе его предпочтений. Ну и конечно, нам обоим дарят деньги в конвертах. Ну и напоследок, нас приглашают в ресторан на праздничный обед. Не куда-то там, а в «Снегири.»
И тут я не знаю. Вроде всё слишком пафосно, громко и вычурно, но в то же время как-то тепло и по домашнему. Нет фальши, всё от чистого сердца, это видно. И наш директор, он же Иван Палыч распинается не потому что хочет поднять престиж школы или повысить свой авторитет, а потому что на самом деле гордится нами. Как и начальник милиции… Как министерские и каждый житель. Я это знаю… Я чувствую. Конечно, немалая часть здесь собравшихся, относятся к нам нейтрально и пришли просто поглазеть. Но большинство… Большинство по настоящему рады.