Первопричина 3: СССР, любовь и магия
Шрифт:
То же время. Чуть в стороне. Влад Жилин.
Обычный поход поплавать и поразглядывать практически голых женщин заканчивается проблемами. Здесь Скворец. Загорает, сука, со своими тёлками. И Женя с ними. А этот урод… Мажет своих кремом, целует и пялится на других.
Ненавижу. Вся моя жизнь пошла под откос из-за него. Друзья, авторитет, всё потеряно. Общаются только Серёга и Ванька. Да и то, уже не слушают как раньше, а скорее возятся со мной из жалости.
— Жилин, даже не смотри туда, — видя как я смотрю на Скворца мотает головой Серёга. — Нет, забудь об этом. Пляж большой, давай просто уйдём дальше.
— Но он здесь! Так, давайте сюда. Есть у меня один план. Ванёк, позови его, а мы…
— Нет, — мотает головой Ванька. — Не пойду. Там Скворец, он нас снова отметелит.
— А ещё там Громова, — часто кивает Серёга. — И вот она не просто изобьёт, а ещё что-нибудь сломает. И ей за это ничего не будет, в отличии от некоторых, её батя действительно большой человек. Ты с нами идёшь или так и будешь зубами скрипеть?
— Трусы…
— Нет, Жилин, не трусы, — нагло улыбается Серёга. — Мы думать научились. Ага, в прошлый раз, в курилке. Сотрясение, оно знаешь ли мозги работать заставляет. Да и мне скоро в институт поступать. Я себе жизнь портить не хочу. Вань, пошли, а этот… Да ну и пусть стоит.
Самым наглым образом друзья просто уходят. Оставляют одного…
— Предатели! Да я вас… Да мой отец знаете что сделает?
— Представляем, — усмехает Серёга. — Тушёнку например не выпишет. Уй как страшно. Бывай, Отелло.
От обиды и чувства собственного бессилия на глазах наворачиваются слёзы. Не видя куда иду…
— Эй, малец, ты чего плачешь?
— Я… Я… — созерцая стоящего передо мной разукрашенного татуировками слегка покачивающегося амбала заикаюсь. — Там…
— Там что? — обдавая меня убойным запахом перегара спрашивает он. — Не стесняйся парень, кто тебя расстроил?
— Скворец…
— Скворец? И что он тебе сделал? Парень ты крепкий, по лицу вижу что не побил. Тогда…
— Он у меня девушку увёл! Купил её подарками. Я пошёл разбираться, а он мне руку сломал. Директор школы…
— Иван Палыч? — удивляется амбал — Знаю, учил меня. Суровый мужик, правильный. Он разобрался?
— Нет. Понимаете, у Скворца деньги. Мне родители рассказывали о том, что его отец приезжал в школу и много денег за сына отвалил.
— Вот так! Богатенький значит, — кривится амбал. — Ненавижу таких. В милицию обращались?
— Обращались. Заявления писали, жаловались. Скворец спит с учительницей, дело замяли, нас крайними выставили.
— Ну дела… — качает головой абал. — Никогда не любил этих пришельцев. Капиталисты проклятые. Строят из себя не пойми что. Ты вот что, иди. А я помогу. Где говоришь этот Скворец?
— Вон там, — указываю на них.
— Я кому-то, почему-то и за что-то, — ехидно скалится амбал.
Подхватывает бутылку водки, выпивает и крякнув идёт на разборки.
Да, я смог. Этот рассусоливать не будет. Удача. Ничего, мы ещё посмотрим. Отсутствие способностей, я мозгами компенсирую. А они у меня есть. Ничего… Ты у меня ещё попляшешь. Табло у тебя сейчас точно потрескается.
Наблюдая подхожу ближе, прячусь за стоящие зонтики и наблюдаю. Тем временем амбал добирается до отдыхающих и встаёт над скворцом.
— Дяденька, вы мне солнце заслоняете, — кривится лежащий на заднице Кошки Скворец. — Вам места не хватает или вы что-то хотели?
— А ты борзый, — усмехается амбал. — На зоне я таких табунами на парашу гонял.
— Так вот шёл бы и продолжал, — встаёт Скворец. — Чего к нам привязался?
Вместе с ним встают все остальные. Иванова и Громова рядом с ним. Женя выходит вперёд.
— Отойди, — толкнув Женьку усмехается амбал.
Скворец мгновенно звереет, скалится, глаза наливаются кровью. Он шагает вперёд и наносит длинную серию ударов в живот и грудь амбала.
Тот выплюнув кровь отходит назад, пытаясь сохранить равновесие размахивает руками.
— Не сметь толкать мою Женьку! — орёт Скворец и выдаёт сокрушительную серию ударов по печени амбала.
Чем наплевав на разницу в размере, умудряется поставить его на колени. Переключается на лицо, бьёт в челюсть.
Амбал неуклюже отмахивается, откидывает Скворца. Но тут на сцену выходит Громова. Ольга хрустит кулаками, замахивается, и несколько раз бьёт амбала в челюсть. Иванова подпрыгивает, кувыркается и ногой бьёт в висок.
Амбал валится на спину. Прыжком встаёт…
— Сосунки! — схватив пляжный зонт рычит амбал.
Громова и Иванова отступают. Женщины так же хватают зонтики и идут в наступление.
За спиной амбала появляется Скворец, прыгает ему на спину. В глаза кидает горсть песка и бьёт в висок.
Видя что не помогает, рычит и зубами вцепляется в ухо. Амбал ревёт раненым медведем. Начинает бегать кругами и пытается стряхнуть с себя взбесившегося Скворца. Скворец же, хватает его за нос. Засовывает пальцы ему в ноздри и тянет на себя. Второй рукой умудряется бить в шею.