Первопричина 3: СССР, любовь и магия
Шрифт:
— Спокойно, — слышится рядом мужской голос. — Теперь ты в безопасности. Сейчас я сниму мешок. Пока мы едем, можно будет поговорить.
Мешок на самом деле снимают. Мы и правда в машине. Вокруг народ. Контингент впечатляет, кроме трёх испуганных малолеток по виду на несколько лет младше меня, в салоне присутствуют: полуголая девка с синими торчащими ирокезом волосами. Двое вооружённых мужиков в камуфляже, с оружием и в масках, явно ветераны. Жуткая одноглазая старуха, бормочущая молитвы и сжимающая в руках икону с изображением какого-то чудища похожего на плод порочной любви козы и собаки. Мычащий хрен с мешком на голове и связанными руками. Ну и тощий хмырь с очками на носу. Светловолосый, судя по наглой улыбке — главный.
Рядом с ним такой же тощий, рыжий, голубоглазый и не менее наглый.
— Вы кто нахуй такие? — глядя на них спрашиваю.
— Повежливее, — качает головой очкарик. — Не в твоём положении грубить нам.
— Развяжи мне руки и мы посмотрим кто не в том положении. Зачем вы меня похитили?
— Мы тебя спасли, — улыбается очкарик. — Кстати, меня зовут Игнат. Мы знаем о тебе всё и знаем что тебя ожидало в будущем. Поэтому, ты здесь, с нами. Вот эти замечательные люди…
— Это вот они замечательные? Бомжи, наркоманы, шалава синеволосая, старая блядь с иконой и рыжий педераст. Ты что, дурдом ограбил?
— Untermensch, — кривится рыжий.
— Halt die Klappe, — скалясь выдаю. — Nazi-prostituierte.
— Совсем охренел? — рычит рыжий. — Да я тебе…
— Что? — продолжает скалится спрашиваю — Ну? Зигу кинешь? Ну рискни, сразу без рук останешься. Я тебя клювом задолблю. Мразь фашистская.
— Идиот.
— Hitler kaputt, — улыбаясь киваю. — Schwein.
На такое рыжий выдыхает, ехидно улыбаясь тянется ко мне и только открывает рот, как получает удар лбом в лицо. Зажимая сломанный нос отшатывается, тянется к пистолету…
— Игорь, Отто, успокоились! — рявкает Игнат. — Заткнитесь и слушайте. Игорь, прости что так, но по-другому никак. И сейчас я введу тебя в курс дела. Я как лидер ячейки Белого Братства, как только узнал о тебе, сразу же решил помочь. Ты попал, парень. Вокруг тебя обман. Все твои женщины подставные. Они агенты КГБ. Ты…
— Ой, не надо, — мотаю головой. — Ты, сейчас… Как бы это помягче сказать. Пиздишь.
— Хорошо… У меня твои женщины, — улыбается Игнат. — Один сигнал, и им пустят пули в головы. А молоденьких. Машу Иванову и Олю Громову, перед смертью пустят по кругу. Так что сиди и не дёргайся. Будешь вести себя хорошо, твои женщины останутся живыми. Нет… Я сказал что с ними будет. Понял?
— Понял… Куда едем?
— Там куда мы едем, в конечной точке нашего путешествия, тебе будет хорошо. Пока же… Слушай внимательно. Как только выйдем из машины, ни на шаг от меня не отходишь. Место там опасное, тёмное и очень злое. Отойдёшь, выйдешь за пределы защитного поля — сдохнешь самой страшной смертью. Умирать будешь долго и мучительно. Поэтому…
— Я понял. Долго ещё? А то…
Договорить не успеваю. Слышится звук сирены, через тонированные окна машины сверкают сине-красные маячки.
— Водитель синего микроавтобуса, приказываю остановиться, — слышится грозный голос. — Приказываю остановиться, иначе открываем огонь.
— Кажись приехали, — усмехаюсь и обращаюст к рыжему. — Ну что, нацик? Готов ощутить в себе силу коммунизма? Нас поймают, тебя гниду сразу на кукан насадят. Серпом по яйцам и молот в заднице тебе обеспечены. Чо глаза выкатил? Страшно?
Снаружи слышатся хлопки, о кузов бьются пули. Машина виляет…
— Настя, разберись, — флегматично выдаёт Игнат.
Синеволосая девка хлопает в ладоши, светится… Снаружи слышится взрыв, визг покрышек и…
— Готово, — выдохнув улыбается девка. — Думали всё будет так просто. Ха! А нет, не получилось. Надеюсь вы не успеете выбраться и подорванный аккумулятор сожжёт вас. Скворец, а ты не такой каким я тебя представляла. Менее симпатичный. Даже мелкий. Я бы с таким встречаться не стала.
— Если бы ты стала со мной встречаться, — наклоняется к ней улыбаюсь. — Я бы повесился.
— Р-р-р-р! Сука!
— Пасть закрой, — улыбаюсь ей. — Клейся к рыжему. А от меня отстань. Ах да, он же педик.
— Игорь, не наглей, — качает головой Лидер. — Не забывай, жизнь твоих женщин в моих руках. Не пренебрегай моим добродушием, сиди молча.
Кивнув замолкаю. Сосредотачиваюсь и пытаюсь осмыслить происходящее. Я в заднице. Мои тоже, они в заложниках. Меня куда-то везут, и как я понимаю скоро привезут. КГБ нет. Надеяться не на кого. И мне вдруг хуже… То ли били сильно, то ли…
С трудом сдерживая рвотные позывы кривлюсь от ощущений. Вокруг и правда что-то ужасное, тёмное и злое. Да и попутчики… Старуха и правда поехавшая, от её ауры веет безумием и фанатичной верой во что-то жуткое. Синеволосая девка, даже не безумная, она судя по запаху двинутая по фазе. Маньячка без принципов и даже зачатков морали. Малолетки… От них воняет страхом. Они напуганы, но верят в то что скоро всё закончится. Ветераны-бойцы… Им не по себе. Игнат почему-то не читаем. Рыжий… От его ауры мне не по себе. Он тоже не читаем, но от этой твари хочется убежать.
Через несколько минут, ощущения сводят с ума. Впереди творится нечто ужасное. Оно… Оно живое, настоящее, огромное и при этом растущее. Единственная возникающая у меня ассоциация, это множество свежезахороненных заживо людей. Половина из которых ненавидят всё живое, вторая половина вообще полуразумна.
Всё это вызывает страх постепенно переходящий в ужас. Руки непроизвольно дрожат, по спине пробегает холодок. Волосы на затылке поднимаются… Что меня там ждёт, несмотря на свои толком не проснувшиеся способности сказать не могу. Однако как могу держусь, вида не подаю и то что близок к панике не показываю.