Первопричина 3: СССР, любовь и магия
Шрифт:
Улыбка Нестеровой, как только она видит куда направлен мой взгляд превращается в оскал. Она присаживается, внимательно смотрит на меня…
— Пожалуйста, не надо…
— Да я, собственно, никуда и не тороплюсь. Ты уже мой и теперь никуда не денешься. И я…
Упав на меня, Нестерова судорожно вздохнув гладит моё лицо, целует щёки…
— Как же долго я тебя ждала. Игорёк, ты даже представить себе не можешь в какую пытку превратились эти пятьдесят три года. Я… Не бойся, я не буду спешить.
— Я вас боюсь…
— Разве я страшная? — сжав ладонями моё лицо всхлипывает Нестерова. — Разве… Я так для тебя старалась. Одежду выращивала, сравнивая себя с твоими женщинами внешность улучшала. Грудь на три размера больше сделала, чтобы как у Лены была. Попу как у Тани… А ты? Рано, слишком рано. Но ты не расстраивайся. Я рядом. Я всегда теперь рядом. Ты мой! Ха-ха-ха… Хс-с-с… Ты меня с ума сводишь. Игорь! Почему ты такой? Ну всё. Мне идти надо. Я тебя навещу. Не скучай, любимый.
Сказав это Нестерова целует меня в нос, спускается на пол и прыгает в окно…
— Безумие, сплошное безумие. Не по советский это. Не по нашему. Хотя… Эх…
— Не вздыхай так, этим делу не поможешь, — слышится из угла голос Женьки.
Резко сажусь, присматриваюсь и боковым зрением замечаю в углу размытый силуэт.
— Давно пришла?
— Вместе с Резновым. И как всегда всё слышала. Ну и видела.
— И что скажешь?
— Ничего. В этом случае, ты ничего не сделаешь. Совет могу дать. Надо?
— Ну…
— Забудь о прошлом и не сопротивляйся настоящему. Туда откуда ты пришёл, тебе не вернуться. Живи здесь. Прими новые правила. Радуйся жизни. Легче станет. Да и потом, любой уважающий себя парень твоего возраста, мечтает о большой семье и множестве красивых женщин.
— Ой, мне кажется помогло. А вопрос можно? Что за проблема с Жилиным? Тыкнула бы в него пальцем или обняла, он бы сам отстал. А если он тебя не боялся, то почему встречаться не начала?
— Буду я ещё в такое пальцами тыкать, — подходя ко мне кривится Женька. — Это мне решать с кем я буду встречаться, а с кем не буду. Мне, а не кому-то. Жилин урод, как в физическом, так и в моральном плане и то что он меня по причине умственной отсталости не боится, совсем не значит что я разбегусь и начну встречаться с ним. Потому что он мне не нравится. А вот если кто-то понравится, то да. А так, ко мне никто не притронется. И я соответственно тоже.
Подойдя ближе, Женька наклоняется ко мне, проводит рукой по волосам и щипает за нос. Хихикая выпрямляется и указав руками на себя вопросительно смотрит. И выглядит… Пиджак, белая блузка, и ну очень короткая клетчатая юбка. На ногах гетры, что ну очень красиво.
— А в таком виде по улицам
— Не забывай, меня трудно заметить. Особенно если я этого не хочу. Не суетись, это безопасно. В обычном режиме маскировки, меня видят, но сосредоточиться не могут. А если посерьёзнее, то я внушаю окружающим что меня нет. Конечно, так я могу недолго, но это пока. Силы с каждым годом прибавляются. Так как я выгляжу? Опережая вопрос скажу, цвет волос, в отличии от глаз, могу менять осознано.
— Здорово. А ты на камерах отображаешься?
— Когда захочу. Например тогда, в курилке. А если не захочу, не отображаюсь. Однако и у меня есть свои сложности. Например если я буду в абсолютно пустой комнате, то мне спрятаться не получится. Или если буду на большом открытом пространстве. Тогда меня тоже заметят. Контактные датчики мне не обойти.
— Круто, а тепловизоры…
Улыбаясь Женька наклоняется ко мне, целует пальцы и прижимает их к моей щеке.
Хихикает, выпрямляется…
— Они от тебя не отстанут. Это невозможно. А ты не тормози. Про Лену ничего не знаю, про Нестерову тоже, но наша Кошка счастье заслужила. Да и мне легче будет. Выздоравливай.
— В смысле легче? Жень? А…
Дверь палаты открывается, закрывается… И на этом всё.
— И всё-таки это безумие. Так, товарищ Скворцов, вот тебе программа минимум. Не сойти с ума. Что учитывая свалившиеся на меня обстоятельства будет сложно.
А сложно будет, потому что женщин у меня, аж целых четыре. Если запечатление на самом деле есть, а оно есть, то я попал. А если его на самом деле невозможно снять, а сопротивляться бессмысленно, то попал круто, как хер в рукомойник. Блин, голова болит. Болит невыносимо. Надо позвать медсестру, попросить лекарство.
Глава 15
Отдых в больнице, назвать отдыхом язык не повернётся. В первый день всё время кто-то приходил. На следующий, после того как Лена принесла телефон мне начали звонить и писать сообщения. Кошку, которую после ещё одного визита, то есть сразу после того как Лена ушла, выгнала из больницы Маша, как будто подменили. Вместо своих обнажённых фото, хотя и они тоже были, Татьяна открыла филиал инстаграма и присылала фотки еды. То как она готовит, готовые блюда. На следующем фото она убирается в одном переднике на босу грудь, потом одетая лишь в красоту моет полы. Потом вышивает, а вот там она живёт. Лена, от неё нисколько не отставала, её уже вечером тоже выставили из больницы, за то что поцелуй чуть дальше не зашёл и она тоже присылала по сотне снимков разного, но не пошлого содержания, голосовых и видео.
Приходила Маргарита, также через окно. Приносила сладости и грибы «клубничники.» Слала видео на которых, одетая в слишком обтягивающие лосины занималась йогой.
И тут интересно. Нестерова гнулась так, как будто у неё совсем костей нет. Гибкость её просто потрясала, а одежда в которой при наклонах всё выделялось, заставляла фантазировать.
Однако, во время одного из визитов, Нестерова как и все остальные спалилась Маше. Решила продемонстрировать свою гибкость. Не просто в палате, а на мне.