Первопричина: Лагерь смерти
Шрифт:
— А мы…
— Мы знаем, Рита, мы знаем, — тепло и открыто улыбается женщина. Подняв голову закрывает глаза: — Папа, заканчивайте.
И папа заканчивает. Стреляющие солдаты проваливаются в яму. Которая быстро сжимается… Сжимается настолько быстро, что вверх бьёт фонтан крови и внутренностей.
— Не суетитесь, — кивает нам Серафина. — Вам ничего не угрожает, мы вам не враги.
Странно, но слова воспринимаю всерьёз. Это как закон. Она сказала что всё нормально,
— Потому что так надо, — усмехается Серафина. — Нас Влад попросил не вмешиваться.
— То есть это Влад? — интересуется Горчаков. — А скажите, пожалуйста, Серафина… Не знаю как по отчеству…
— Яровна, но это лишнее. Да, Денис Матвеевич, это мы поезда под откос пускали. Случай с газом на передовой, тоже наших рук дело. Мы хотели помочь. Кажется у нас получилось.
— А вам Владу помочь не надо? Его же там бьют.
— Он просил не лезть.
От таких слов, поднимается негодование. Понять эту бессмыслицу просто не могу. Пока Горчаков разговаривает с Серафиной, подтягиваю автомат, целюсь, выжидаю… Рыцарь замахивается, бьёт женщину мечом, она закрывается. Выдыхаю и жму на спуск.
Грохочет короткая очередь. Женщина охает, поворачивается… Рыцарь тут же соображает и пронзает женщину мечом. Подтягивает к себе, срывает с её шеи ожерелье, и не снимая женщину с меча бьёт её об пол.
— Селестия! — кричит вторая и летит к рыцарю.
Однако получает удар в живот, катится по полу. Останавливается и кашляя кровью пытается встать. Но тут... Её прихлопывает поднявшаяся из пола массивная каменная плита. Тут же всё проваливается в яму, которая мгновенно схлопывается.
— Я вернусь за тобой, выродок, — вырываясь из ямы и злетая вверх рычит женщина. — Я…
Рыцарь на это метает меч. Здоровенная железяка попадает. Женщина хоть и успевает выставить щит, от такого удара падает на пол. Пытается встать… Рыцарь подходит, срывает с шеи ожерелье, и наступает ей на голову. Топает ногой, однако женщина растекается дымом и улетает в вентиляцию.
— Ну, пойдёмте с Владом знакомиться, — хихикает Серафина.
Секунда темноты и все мы отказываемся у ног рыцаря. Который… Доспехи с грохотом разваливаются являя нам по пояс голого человека. Мускулистого, высокого, с неестественно длинными руками, светящимися серебристо-голубыми глазами и железными волосами.
Он весело смотрит на нас, садится, закуривает. Нехорошо щурится, поворачивается к Горчакову.
— Ты кого сюда привёл? — приятным но явно раздражённым голосом спрашивает Влад. — Ты, НКВД, совсем охренел? Детей притащил. Чем думал?
— А кого ещё? У меня все вот такие.
— Мы не дети! — шагнув вперёд заявляю. — Я вообще-то лейтенант. Комроты. Я…
— А лет тебе сколько, комроты? — встав передо мной спрашивает Влад.
Видя его вблизи, вместо ответа хочется прижаться к нему. Обнять и никогда больше не отпускать. Но почему?
— П-пятнадцать…
— Пятнадцать, — кривясь кивает Влад. — А говоришь что не ребёнок. Ну так как…
— Влад, они не врут, — встаёт на нашу сторону Серафина. — И не соврут. Так ведь? А, Денис Матвеевич?
— Мы за помощью пришли, — сглотнув начинает Горчаков. — Дела у нас совсем плохи. Вот мы и хватаемся за каждую соломинку. Про детей да, вы правы. Но больше некому. А вы…
— Мы поможем, — кивает Влад. — Только если дашь гарантии что на нас нападать не будут.
— Сделаю всё что смогу. И даже больше… Товарищ Влад, нам и правда помощь необходима. Фронт по швам трещит. Ещё одна две атаки и оборона рухнет. Фашисты перейдут Урал и всё. Не будет больше Советского Союза. Не за себя прошу, там… Да я тебя грудью защищать буду. И наш комфронт тоже. Ты пойми, ещё немного и защищать родину просто некому станет. Сейчас в окопах старики да дети. А потом… Они же погибнут все. Да если бы вы поезд не остановили, их бы уже не было. Поможешь?
А Горчаков молодец. Так убедительно играет. Того гляди заплачет. НКВД…
— Он не играет, — шелестит в голове голос Серафины. — Всё что говорит, чистая правда. Да, трудно поверить, но вот такой он человек.
— А как ты…
— Я мысли читаю, — улыбается мне Серафина.
— Хорошо, верю, — затягиваясь говорит Влад. — Помогу. Я и сам своего рода коммунист. С моей стороны будет крайне некрасиво бросать товарищей. Кстати, Иосиф Виссарионович жив?
— Да…
— Хорошо, очень хорошо, — встав и заложив руки за спину бормочет Влад. — А то без него никак. Ну значит, сейчас здесь закончим и можно будет выдвигаться. Вы, кстати с нами не хотите? У нас дело есть, к старшему надзирателю. А у неё, я уверен, есть важные документы. Пойдёмте?
— Да, мы пойдём.
— Вот и чудно, — хлопает в ладоши Влад.
Ну каков же красавец. Так и съела бы. Ой… О чём это я? Что за мысли такие. Мы в тылу врага. Вокруг фашисты. Чудища всякие, а я… Ох, я…
Глава 41
Час спустя. Лагерь. Нестерова.
Нам поверили, приняли как своих. Представились… Контингент здесь более чем странный и все как один повёрнутые. Один дед с раздвоением личности чего стоит. Также, произошла небольшая ссора. Влад, ни с того, ни с сего подзатыльником отправил деда в полёт до ближайшей стены. Потом бросился к нему, поставил на ноги, долго обнимал и называл батей. Дед в ответ плакал, стискивал Влада в объятиях… Доктор Лазарев нёс всякую чушь про какой-то арданиум, интересовался делами Союза, а потом усвистал активировать бомбу. Но самым странным образом, вели себя девушки. Смотрели на меня как на врага народа, оценивали и городили какую-то бредятину о том, что я Владу не подхожу. Потому как если бы подходила, мои ноги уже находились бы у него на плечах.