Первопроходец
Шрифт:
Перед внутренним взором проносятся лица — друзей, врагов, случайных попутчиков. Тех, кто помог, тех, кто предал. Тех, кого я убил. О, как же их много… Целое море крови, и с каждым новым лицом оно становится всё глубже. Я захлёбываюсь в нём, иду ко дну, отчаянно молотя руками.
Лица, места, звуки, запахи — всё сливается в один пёстрый вихрь, затягивающий в безумный водоворот. Я теряю себя, распадаясь на миллион фрагментов. Уже не понимаю, где кончаюсь я и начинается остальной мир.
Агония, кажется, длится целую вечность. Или, быть может, краткий
Внезапно всё прекращается. Словно кто-то щёлкнул выключателем, погасив безумную круговерть. Сознание проясняется, обрывки мыслей собираются воедино. Я судорожно втягиваю воздух, будто выныривая из глубины.
А незнакомец отшатывается, хватаясь за голову. Безжалостный откат от использованной им способности, что наткнулась на невидимой стену — мой Ментальный заслон, поднятый на немыслимую доселе высоту.
Его зрачки гаснут, а с губ срывается сдавленный хрип. Связь прервана. Контроль разума разрушен.
Чувствую его оторопь. Растерянность. Даже страх. Он явно не ожидал, что я окажусь способен на такой трюк. Пожалуй, никто бы не ожидал. Даже я сам. Это за гранью возможного, за пределами здравого смысла.
Невесело усмехаюсь разбитыми губами. Поздравляю, паскуда. Твой болтливый язык официально обломал зубы о мой Ментальный заслон. Больше ты не залезешь ко мне в голову. Я всё ещё хозяин своего разума… Даже если тот сейчас больше напоминает выжженную пустошь.
Чужая воля рефлекторно вновь бьётся о мою защиту, словно волны о скалы. Раз за разом она обрушивает на преграду всю свою ярость, всё своё могущество, но когнитивный блок выстаивает, с лёгкостью поглощая удары.
— Это… невозможно… — хрипит наёмник, и в его вытаращенных глазах плещется шок. — Ты был мой! Я видел твои параметры! Ты не мог!.. Просто не мог! Как?!
Он встряхивает головой, явно пытаясь взять себя в руки. Его пальцы судорожно стискивают рукоять кинжала. Бешенство мешается с растерянностью.
Вместо ответа судорожно втягиваю воздух, пытаясь отдышаться. Всё тело будто налито свинцом, голова раскалывается от чудовищного напряжения.
Мимолётное усилие, и я вижу его имя. Все остальные поля скрыты Анонимностью, но, по крайней мере, теперь знаю, с кем имею дело.
Хастор уже оправился от потрясения и в его руке тускло поблёскивает окровавленный кинжал. Двигает им он не очень умело. Похоже привык, что жертва не дёргается и послушно ждёт, пока ей вскроют глотку, как овца на жертвоприношении.
Незнакомец облизывает губы серым языком и шипит:
— Крепкий ты орешек, Егерь. Не думал, что сможешь отбиться от моего Серебряного языка. Что ж, придётся импровизировать. Обычно
Оба тянем время, пытаясь прийти в себя, правда, мне однозначно хуже, чем ему.
Сплёвываю на пол кровавую слюну и хрипло шепчу:
— Давай, лягушонок Кермит. Ты же помнишь: в Сопряжении нет места слабому. Так иди и возьми своё…
— Что ж, прекрасно, — цедит он сквозь зубы. — Это не единственный мой козырь.
Спурт срабатывает одновременно с тем, как на периферии зрения возникают багровые пятна, предупреждающие об опасности с тыла. В спину бьют энергетические лучи, но я уже несусь вперёд Глайдом.
Пол в точке, где меня уже нет, прожигает насквозь, и этажом ниже звучат испуганные крики на неизвестном языке. Надеюсь, из-за нашей потасовки никто не пострадает.
Последняя фраза противника звучит угрожающе, но каково же моё удивление, когда он… начинает драпать. Его силуэт искажается, вытягиваясь к двери, а затем молниеносно схлопывается в новой точке, словно отпущенная невидимой рукой резинка.
Прямо на ходу меняю траекторию, сворачивая за ним, и обгадившийся Гринч мимоходом создаёт на моём пути чёрный блестящий барьер из чего-то похожего на вулканическое стекло, закрывая выход из комнаты от стены до стены.
С виду непроходимая преграда.
К его несчастью, подобное не может меня остановить даже при всём желании. Кратковременный фазовый сдвиг Глайда, позволяет частично игнорировать физические препятствия и проходить сквозь твёрдые объекты. Именно это я и делаю, исчезнув за миг до контакта со стеной, скольжу по изнанке и возникаю уже на той стороне.
Двигаюсь на чистых инстинктах, на первобытном, зверином упрямстве. Добыча бежит. Значит, её надо догнать. И плевать, что тело всё ещё пытается заштопать полученные раны. Плевать, что голова набита ватой, а перед глазами плавают круги.
Хастор пытается перенестись к новой точке, но миг, и я уже у него за спиной.
А дальше за меня начинает говорить Последний вдох.
Вкладывая в удар всю свою ненависть, всё бешенство, вбиваю вибрирующее лезвие под лопатку противнику. Туда, где спрятан его Модуль управления. Пронзая мышцы, сухожилия и электронику, эскадий входит в плоть, укрытую доспехом легко, словно лопата в рыхлую землю. С жалобным воплем ксенос отшатывается, пытается во всяком случае, но уже поздно пить боржоми.
Молниеносным движением выбиваю его опорную ногу, и ушлёпок с грохотом рушится наземь. Затылок Хастора дёргается от боли и изумления, едва не стукнув меня по лицу.
Второй раз мой клинок со свистом рассекает воздух и вонзается под рёбра Златоуста, погружаясь по самую рукоять. Новый крик боли, полный отчаяния и страха. Кровь толчками выплёскивается из раны, окрашивая одежду.
Убийца булькающее хрипит, неловко вывернув конечность, хватается за мою руку, будто это сможет её остановить.