Перворожденный
Шрифт:
– По-моему, это замечательная мысль, – одобрил Ситэл.
– Я тоже так думаю.
Кит-Канан обернулся, не веря своим ушам. Тералинд восседала с гордым видом, сложив руки на коленях, покрытых складками бордового платья.
– Я тоже так думаю, – повторила она твердо. – Это переносит ответственность на самих жителей.
За ее спиной Ульвиссен, бледный как смерть, старался подавить гнев.
– Тогда нет необходимости посылать туда армии эльфов или людей. Император сэкономит много денег.
– У меня есть некоторые сомнения относительно эффективности подобной милиции, – вставил Дунбарт, – но никто не сможет утверждать, что Дунбарт из Дунбарта не захотел дать ей шанс! – Гном сдернул с головы свою нелепую шляпу. – Я чую мир! – провозгласил он, швыряя головной убор на сверкающий мраморный пол.
– Не торопитесь, – предупредил Ситас, и его ровный голос остудил растущее в зале ликование. – План моего брата имеет ряд достоинств, но все же не затрагивает вопроса о суверенитете. Мое мнение таково: пусть милиция существует, но в состав ее должны входить только эльфы.
Кит-Канан явно растерялся, а Тералинд тут же сбросила свою маску спокойствия и воскликнула:
– Нет! Это невозможно. Эргот не допустит, чтобы его граждане превратились в заложников среди армии эльфов!
– Совершенно верно, – подтвердил Дунбарт, поднял шляпу и постучал ею о колено, отряхивая пыль.
– Мы не можем лишиться наших древних прав на эту землю! – упорствовал Ситас.
– Успокойтесь, – нахмурился Пророк. Теперь пришла очередь Ситаса выглядеть задетым. – Мы должны рассуждать здраво. Если Эргот и Торбардин ничего не имеют против предложения Кит-Канана, я не могу с чистой совестью упустить такую возможность примирения.
Ситас открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Ситэл взглядом удержал его. Принц отвернулся, поджав губы.
Через некоторое время, разобравшись с кое-какими деталями, стороны разработали основной договор. Каждый народ обязывался обеспечить отряд опытных воинов для организации новой милиции. Необходимо было соорудить склады оружия, где размещались бы офицеры. А во время тревоги все годные к службе поселенцы, живущие на расстоянии двадцати миль, должны будут явиться к арсеналу, чтобы получить оружие и встать под начало командиров. Милиция не отдавалась под руководство какого-то одного народа.
– Вы ожидаете, что профессиональные военные станут жить в глуши и нянчиться с толпой крестьян? – с плохо скрытым раздражением спросил Ситас. – Чего ради?
Кит-Канан, сложив руки на груди, ответил:
– Ради земли. Дайте им по куску земли, и они будут заинтересованы в мире.
– Дайте им столько земли, чтобы ради нее стоило бороться. – Дунбарт подхватил мысль Кит-Канана.
– Вот именно! По пять акров каждому сержанту, по двадцать – капитану. Появится новый класс землевладельцев, преданных своей земле и своим соседям, – воскликнул Кит-Канан.
Пророк повелел писцам подготовить проект договора. Затем, поскольку уже темнело, он закрыл заседание. Ситэл удалился, и все поднялись, усталые, но очень довольные. Тералинд, ссутулив плечи, опиралась на руку Ульвиссена, который, по-видимому, совсем не обрадовался такому обороту дела. Ситас также удалился в расстройстве. Кит-Канан бросился было за ним, но Дунбарт окликнул его.
– Мой принц, – обратился он к Кит-Канану, – прими поздравления с удачным началом!
Кит-Канан наблюдал, как брат скрылся в одной из боковых дверей дворца.
– Да, благодарю тебя, – рассеянно ответил он.
– Хвала богам за твое возвращение, – продолжал гном, складывая руки на круглом животе, и прочистил горло. – Что нам было необходимо, так это свежий взгляд.
– О, прими мои извинения, господин. Я веду себя невежливо, – произнес Кит-Канан, вспомнив о после Торбардина.
– Не беспокойся об этом, – промолвил Дунбарт и, бросив взгляд на заднюю дверь, заметил: – Твой брат горд, он еще не научился добродетели гибкости. Твой отец мудр. Он все понимает.
Эльфийский принц задумался, нахмурив лоб.
– Надеюсь, – неуверенно отвечал он.
Гвардейцы отворили тяжелые двойные двери зала. Алые лучи закатного солнца окрашивали город в багровый цвет. В зале оставались лишь скромная свита Дунбарта, два писца и секретарь Дролло, терпеливо ожидавшие хозяина.
Дунбарт напялил шляпу; глаза его поблескивали.
– Благородный принц, ты не отобедаешь со мной? Я хотел бы сегодня наведаться в одну из таверн твоего города. Не потому, что во дворце меня плохо кормят. Вовсе нет! Дело в том, что я соскучился по простой, сытной пище.
Кит-Канан улыбнулся:
– Я знаю одно местечко, прямо на берегу. Жареный сом, рулеты из капусты, пудинг с почками…
– Пиво? – с надеждой произнес гном. Эльфы не пьют пива, и посол не пробовал его со дня прибытия в Сильваност.
– Думаю, хозяин трактира сможет раздобыть что-нибудь для нас, – уверил его принц и в сопровождении посла вышел из высоких дверей навстречу пурпурному вечеру.
Покинув Звездную Башню, Ситас побрел по залитым лунным светом улицам. Он хотел остаться один, поразмыслить. Гнев гнал его вперед, а привычка направляла шаги к храму Матери, где он провел свою юность. Хрустальный купол святилища, излучая золотисто-желтый свет, возвышался над ухоженными кронами деревьев, словно восходящая луна. Ситас перескакивал через ступеньку. У двери он опустил руки в чашу с розовыми лепестками, стоявшую на треножнике, и рассыпал их перед собой по полу.
Быстро, еле внятно Ситас произнес:
– Позволь мне войти, чтобы посоветоваться с тобой.
Полированные деревянные двери бесшумно распахнулись без чьей-либо помощи, и Ситас вошел внутрь.
В центре храма, прямо под огромным куполом, горела неугасимая лампада Матери. Тихое, бездымное пламя порождало в круглом зале странные тени. По внешнему краю здания располагались комнаты, где монахи предавались медитации, Ситас был хорошо знаком со зданием – именно здесь он провел тридцать лет своей жизни.