Первые Лица
Шрифт:
Объем продаж сигарет в 2006 году составил 831,4 млрд штук, рост по сравнению с 2005 годом – 3,4 %. Общий объем поставок табачной продукции (в сигаретном эквиваленте) – 839 млрд штук (рост 3,5 %). Операционная прибыль в 2006 году выросла на 8,1 %, до $8,5 млрд. По данным агентства «Бизнес Аналитика», доля продукции компании на российском рынке составляет 26 %. Объем отгрузок в России в 2006 году превысил 86 млрд сигарет.
ХРОНИКА
В октябре 2006 года на фабрике «Филип Моррис Ижора» в Ленинградской области началось производство ультрапремиальных сигарет Parliament Reserve стоимостью 200 руб. за пачку.
В ноябре-декабре
19 января 2007 года PMI объявила о покупке 50,21 % пакистанской Lakson Tobacco за $340 млн. Доля в Lakson доведена до 97,62 %.
20 февраля PMI объявила о запуске нового бренда сегмента super slims – двух разновидностей Virginia Slims под общим наименованием Uno с ценой в 40 руб.
18 апреля после завершения сделки по объединению Japan Tobacco и британской Gallaher PMI лишилась лидерства на российском табачном рынке (у JTI и Gallaher доля более 35 %, у PMI – 26,6 % в натуральном выражении).
15 мая компания сообщила, что вложила $15,5 млн в оборудование, на котором будет производить новую марку сигарет Marlboro Filter Plus.
18 июля PMI увеличила долю в совместном с мексиканской Grupo Carso предприятии Philip Morris Mexico с 50 % до 80 %. Сумма сделки составила $1,1 млрд. 29 августа совет директоров холдинга Altria Group принял решение о разделении американского и международного табачных подразделений и отделении PMI от группы. План раздела бизнеса будет представлен в январе 2008 года.
Анна Рябова
Коммерсантъ № 146 (3722) от 16.08.2007
15. Андрей Козицын: мы сами можем привлекать финансовые ресурсы на не менее рыночных условиях, чем в ходе IPO
В 2006 году Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) перестала быть просто вто рым по величине производителем меди и цинка в России. Отныне она строит мини-заводы по выпуску стального проката, деловой центр в Екатеринбурге, курирует работу «Кузбассразрезугля» и развивает дипломатические отношения с Австрией. О том, станет ли УГМК аналогом BHP Billiton, RIO Tinto и CVRD, рассказывает генеральный директор ОАО «УГМК-Холдинг» Андрей Козицын.
– В начале декабря 2006 года вас выбрали почетным консулом Австрии в Екатеринбурге. Зачем?
– Мы работаем с австрийцами. Я думаю, теперь сотрудни чать будет интереснее и в каких-то моментах, наверное, проще. Надеюсь, через какое-то время почетное консульство будет преобразовано в классическое, и тогда я передам свои полномочия тому, кто официально уже будет консулом от австрийского государства.
– В июле владельцы «Кузбассразрезугля» отдали вам полномочия оперативного управления компанией, которые до сих пор принадлежали Михаилу Абызову. Тогда шел разговор о том, что деятельность по добыче угля и меди схожа, поэтому у УГМК не будет сложностей с управлением новым активом. Так и случилось?
– Действительно, у нас в холдинге уже есть много предприятий, добавилось еще одно. Не так важно, что оно занимается углем, в первую очередь – это горное предприятие со своей спецификой, которую на сегодняшний день мы уже достаточно четко представляем и понимаем. Может быть, не до той степени, как те предприятия, которые уже входят в УГМК определенное количество времени, но тем не менее. Сейчас формируем бюджет «Кузбассразрезугля» на 2007 год.
– Михаил Абызов делал ставку на развитие энергетики, собирался строить в Сибири одну из крупнейших электростанций мощностью до 1,5 ГВт и стоимостью $1,5 млрд. Вы продолжите его проекты или у вас новая стратегия?
– Я не вправе давать оценку тому, что делал Михаил Абызов. Человек делал свою работу, исходя из имевшегося у него видения ситуации. Мы строим работу по другим принципам. Многие вещи, с нашей точки зрения, нужно трансформировать под единоначалие в рамках «Кузбассразрезугля». У нас по-другому организована ситуация с работой по подготовке бюджета, его сбалансированности, структуре себестоимости. Этими принципами мы сегодня руководствуемся при формировании бюджета компании на 2007 год. В итоге мы должны получить сбалансированный бюджет с учетом всех намеченных целей. И отдельно будем прорабатывать вопрос с перспективным развитием угольного направления через генерацию.
– То есть электрогенерация остается?
– Разумеется. Просто добывать уголь – низкоэффективно.
– До сих пор экспорт угля шел через австрийского трейдера Krutrade. В начале 2006 года акционеры начали возвращать прибыль в Россию. Будет ли и дальше меняться центр прибыли?
– Я знаю, что по международной финансовой отчетности, которая есть на «Кузбассразрезугле», ситуация с его экономикой пару лет назад была не идеальная. Но говорить о центрах прибыли, на мой взгляд, не совсем корректно. Есть продажа угля на экспорт, есть продажа угля внутри страны. Сегодня мы пытаемся ее сбалансировать. Прибыль зависит от структуры реализации. Необходимо найти баланс интересов. Ведь если говорить об экспорте, то мы сразу упираемся в транспортные издержки, которые в некоторых случаях даже превышают те, что связаны с реализацией внутри страны. А внутри страны мы избыточны по углю, потому что добываем его не только мы. И что тогда делать? Уменьшать объем добычи? Экономика предприятия от этого только пострадает.
– У вас уже есть понимание, сколько энергетического угля вы будете использовать для производства электроэнергии, то есть продукта с более высокой добавленной стоимостью?
– Пока нет. К тому же я думаю, что насчет высокой добавленной стоимости ситуация не так проста. Все зависит от того, где эта генерация расположена. Известно, что вопрос с перетоками электроэнергии пока не урегулирован даже в масштабах всей страны. Поэтому можно поспорить, насколько это выгодно. Я не говорю, что это убыточно, но насколько это имеет ту добавленную стоимость, о которой вы говорите, еще вопрос. Ведь чтобы получить эту добавленную стоимость, надо, чтобы на производимую тобой электроэнергию нашелся покупатель.
– Помимо получения в управление «Кузбассразрезугля» и создания меткомпании «УГМК-Сталь» вы фактически одновременно начали заниматься строительством делового центра «Екатеринбург-Сити». Вам сталь понадобилась для производства строительной арматуры или эти бизнесы не связаны?
– Свою арматуру на стройках мы, разумеется, будем применять. Но мощности заводов, которые мы планируем построить в рамках «УГМК-Сталь», будут гораздо больше, чем наши собственные потребности в арматуре. Так, в месяц нам понадобится в лучшем случае 1,2 тыс. тонн арматуры, при том, что металлургический завод в Тюмени будет производить 550 тыс. тонн сортового проката в год. Поэтому развитие сектора черной металлургии, строительство новых мощностей для нас в первую очередь бизнес. И организация производства сортового проката в тех точках, которые мы для себя определили, для нас интересна именно с точки зрения бизнеса.