Первые
Шрифт:
Он знал про её успехи. Она всегда делилась с ним всем. Это было взаимно. Он восхищался ею. Он её сильно любил. Любил её успехи. В моменты, подобные текущему, сознавал, снова осознавал, что всё сделал правильно. И всё сделает для неё, ради её будущего.
– А как твои дела? – Мелания кивнула официанту Паше, и тот в миг наполнил её бокал. – Этот, который за землю с тобой боролся, отстал? Наша «Milasha», надеюсь, в безопасности?
– И не думай волноваться. Мы поговорили, и он отстал.
– Точно? А в суд опять не потащится со своими «Это моя земля. Товарищ прокурор, посмотрите, какой беспредел! Честно приобретённое имущество натурально, я прошу
– Милаш, ну я же сказал тебе: мы поговорили.
– И?
– Теперь он в покое. С женой и малолетними детками. По легенде – уехал из проклятой родины за лучшей жизнью. Если их и найдут, то сто процентов не опознают.
– А документы?
– Всё подписал!
– Думал, ты ему жизнь оставишь? – она веселилась, словно ребёнок, услышавший впервые анекдот.
– Давай, чтобы наша «Milasha» цвела и пахла. Деньгами!
Они встретились: он стаканом, она бокалом. Звон утонул в водоёме «Декоративный», чья мнимая прозрачность на поверку готова была растворить в себе любого. Обменялись пожеланиями спокойной ночи, улыбались, обнялись. Они часто обнимались, будто снова и снова подтверждали своё наличие друг у друга. Назло миру, который в каждом растит веру в одиночество. «Milasha» пала в сон. Вместе с водоёмом, дохлыми камышами и уморенными лягушками.
Сутки начали с нуля.
После полудня на территорию новорожденного ресторана заехал владелец в компании проверенной спутницы. Высокая, статная, характер нордический, внешность восточная, не напьётся, замужества искать не станет. Агентство гарантирует. Ярослав и сам не гнался за узами Гименея, однако имидж обязывал. В умах родного общества холостяк всегда представляется явлением чудным, подозрительным. Если экземпляр не прибран к рукам, значит, с ним не всё в порядке. Холостяк при деньгах – вообще дикая паранормальщина. Он либо из этих – отъявленных натуралов голубых кровей, у которых вторая половина обязательно зовётся «человек», либо тут нечто ещё любопытнее. Так отчего бы не пуститься в предположения, что непременно добегут сначала до слухов, а после до истины, той, что дочь своего времени. И вот дабы интерес дох на корню, точно камыш в декоративном водоёме, Ярослав на всех приёмах и выходах появлялся с одной и той же сопровождающей. Обществу проще донести, почему ты ещё не женат, когда рядом явная и пресная кандидатура. Оно удостоится любым ответом. Оно его даже не запомнит, поэтому, безусловно, переспросит при следующем столкновении.
«Milasha» лучилась совершенной готовностью и чуть-чуть нетерпением. Паж Паша голодным коршуном зыркал на коллег, именуя каждого исключительно «персонал». Мальчик из детдома, правда, родился и воспитывался в столице, однако это обстоятельство не смогло абортировать его амбиции. Для ресторатора происхождение Паши – спусковой крючок. Выстрел обещал прицельную дальность.
– Пока помощником на кухне перетопчешься, – вещал казавшийся великим Ярослав. – Опыта наберёшься. Сумеешь себя показать – добро пожаловать в менеджмент. Я хорошее всегда поощряю. Щедро. Но и за плохое, поверь, не поскуплюсь отблагодарить.
– Я не псина, чтобы гадить там, где живу, – новобранец Паша
– Надеюсь, что и не кролик.
– В смысле, тупой?
– В смысле интимно-активном. Девчонок много. Все красивые. Но они просто красивые! Не для того, чтобы их лапать и цапать, запомнил?
Юный Паша запомнил и не возражал. Зачем ему какие-то девчонки, пусть и красивые, когда у него есть мечта?! За ними же бегать нужно. Особенно за красивыми. А ему некогда. Ему идти надо. К мечте. Вот станет он большим и важным, они все сами к нему прибегут. Уговаривать начнут, чтобы он их красоту на свои деньги поменял. А Паша ещё подумает. Может, это того и не стоит? Вот девушки у него были, а деньги ещё нет. Вдруг если у тебя много-много денег, то тебе никто и не требуется? Ни красивый, ни какой.
Из помощников Паша, как и рассчитывал, вырвался быстро. Хотя су-шеф очень противился: так филигранно чистить картошку и смиренно выслушивать хулу на его веку ещё никому не удавалось. Теперь Павел сверкал белой сорочкой с короткими рукавами в зале самого крупного из ресторанов Ярослава. Того самого Ярослава, что начал казаться куда более великим. Вот-вот, не завтра, так через недельку шеф сделает Пашу старшим официантом. Да всё к тому и шло. На пути лишь маленькая просьба Мелании. Всего-то скажи да, и всё ускорит шаг навстречу. Но Паша не смог.
– Тебе надо положить вот это, – демонстрировала зажатый меж двух пальцев конвертик, – вон в ту сумочку, – указывала на столик.
– Попросите кого-нибудь другого, – мялся официант.
– Ещё чего мне сделать? Кофе не хочешь? А то ща метнусь, организую. На! Пошёл и исполнил.
– Нет, – еле слышно произнёс тогда Паша.
С того вечера движение из позиции вверх переориентировалось в сторону. Точно эскалатор сломался, и вместо него подсунули беговую дорожку. И сколько бы ты ни потел, по факту остаёшься на месте.
Мелания, естественно, нажаловалась брату. Что там она рассказала, Паша не знал. Но Ярослав не уволил, не ругался и даже не бросал грозных взглядов, из-за чего эпитет «великий» прирос к нему намертво. Однако и в менеджмент официанта не позвали ни завтра, ни через неделю. Ни через год.
Зато платили исправно. С премиями и подарками. Кормили. Паша отвечал полной самоотдачей. Не терял веру в то, что сумеет пробраться к своей мечте. Его брали на самые жирные банкеты. Он исправно таскался за шефом. Обслуживал праздники Ярослава, его друзей, их жён, любовниц. Давеча вот был у Софии, хотя работать у неё ему не нравилось. Вредная, надменная, спесивая баба. Некрасивая. За такими не бегают. От таких бегут. Она никогда не кричала, но говорила так, словно изо рта не слова летели, а ножи. Хорошо, померла, когда его и персонал уже распустили. Однако следак этот, Денежкин, нервы всё равно потрепал.
За исполнительность и безотказность пажа Пашу ангажировали в новый ресторан. Он воспринял приглашение как добрый знак. Во-первых, «Milasha» обещает стать крупной звездой не только среди проектов Ярослава. Она намерена столкнуть с общепитовского небосклона все другие известные точки, что, на самом деле, уже давно истощили запасы востребованности, однако продолжают мозолить глаза, разлагаясь в пепле былой популярности. Во-вторых, новое заведение – ещё один шанс завоевать место управляющего. Паша облокотился на перила веранды и мечтательно уставился вдаль. Приметив водоём «Декоративный», инстинктивно поморщился, отодрал взгляд, если бы можно было, ещё и помыл бы глаза, но ограничился тем, что просто отвернулся.