Первый день вечности
Шрифт:
– Спасибо, – улыбнулся Женя, принимая мой комплимент. – Эта жирная девица, что сидела на тебе верхом, – настоящая жаба, – добавил он, внимательно следя за выражением моего лица.
С волос тонкой струйкой скатилась капелька грязи, я вытерла ее ладонью. И тут до меня дошел смысл его слов. Я прыснула и, согнувшись пополам, принялась ржать, словно лошадь.
– Что смешного? – удивился Женя и остановился.
– Жаба, – сквозь веселые слезы выдавила я. – Жаба… Наши парни тоже так ее зовут. Кличка у нее типа…
– Она очень похожа, только не зеленая, – усмехнулся
– Угу. И еще прыгать не умеет, слишком тяжелая.
– Бедняжка, представь, ей с таким лицом еще жить и жить, – посочувствовал Женя. И мне отчего-то стало так хорошо и спокойно, будто я не была вся в грязи, не дрожала в мокрой куртке под пронизывающим ноябрьским ветром, а рядом со мной не шел мужчина – идеал, рядом с которым Брэд Питт – форменная замарашка.
Мы дошли до моего дома очень быстро. И как я раньше считала, что двадцать минут, которые отнимает у меня дорога до школы, – это ужасно долго? Я пожалела, что живу не где-нибудь в другом конце города, а еще лучше – за МКАДом.
– Пришли, – сообщила я, прерывая очередную шутку собеседника. Он оказался очень забавным и совсем не занудным, как большинство взрослых.
– Очень жаль, – признался Женя. – Мне понравилось с тобой разговаривать. Сколько тебе лет? – неожиданно поинтересовался он.
У меня внутри что-то оборвалось, желудок неприятно дернулся. Сейчас я назову возраст, и все, он тут же развернется и уйдет. Конечно, что ему, такому шикарному, делать с малолеткой типа меня. Вот если бы я была моделью…
– Шестнадцать, – вначале я хотела соврать, но потом решила, что правда все равно выплывет наружу.
– Пора замуж, – улыбнулся Женя. Мой ответ его нисколько не удивил.
– А тебе? – спросила я, хотя и так понимала, что не семнадцать и даже не девятнадцать.
– Двадцать пять, – сказал Аполлон. – Старше тебя на девять лет. Но это не имеет значения. Я молод душой.
Я только слабо улыбнулась. Пожалуй, я все же надеялась, что ему окажется хотя бы двадцать. Тогда у меня был бы шанс получить его телефон. Двадцать пять – это очень много. В таком возрасте уже институт заканчивают и работают. А я учусь всего лишь в выпускном классе школы. – Я хотел тебе кое-что предложить, – впервые за все время нашего разговора в его голосе послышался намек на неуверенность. Мое сердце пропустило удар. Я ждала приглашения на свидание. Не думала, что можно чего-то хотеть так сильно. «Ну, пожалуйста, пригласи меня или хотя бы возьми телефончик!» – мысленно молилась я.
– Я – журналист, – продолжил Женя, каждым словом разбивая вдребезги мои смелые мечты. – Вообще-то, я пишу о политике и крупном бизнесе, но у меня есть друг. Его зовут Сева. Всеволод Басаргин. Он фотограф, работает с несколькими крупными журналами мод. Ему сейчас нужна модель для одного проекта, молодая и никому не известная. Я подумал, что ты могла бы подойти. Интересует?
Фотограф? Модель? Проект? Всеволод Басаргин? Я слышала о нем, вернее, видела его имя под снимком в одном журнале. Очень красивым снимком очень популярной фотомодели. Предложение было феерическим. То, о чем я грезила последние два года. Но если честно, сейчас я предпочла
– Интересует, – ответила я.
В голове против воли всплыли всякие ужасы, которые я слышала по телевизору. Про девушек, обманутых незнакомцами, которые заманивали их во всякие притоны, насиловали, заставляли заниматься непотребством или фотографировали для порножурналов. Но Женя совсем не походил на маньяка, развращающего наивных малолеток. Хотя, возможно, тем несчастным тоже так казалось. В любом случае, я решила забыть про осторожность. Если все, что мне говорит Женя, правда, второго подобного шанса мне не представится.
– Отлично, – улыбнулся мужчина-идеал и протянул мне какую-то бумажку. – Держи мою карточку. Можешь проверить в интернете, что я не какой-нибудь садист или извращенец. Как надумаешь встретиться с Севой, позвони. – Евгений Сергеевич Измайлов, обозреватель, – вслух прочитала я. Дальше шло название информационного агентства, с которым сотрудничал Аполлон. Оно ни о чем мне не говорило: я не слушала новости и, как любая шестнадцатилетняя девчонка, не разбиралась в политике. Ниже стояли девять цифр мобильного телефона и городской номер.
– Звони на мобильный, – попросил Женя, – и желательно после десяти часов вечера.
– А твоя жена против не будет? – зачем-то уточнила я, хотя не видела ни обручального кольца у него на пальце, ни тем более не слышала, чтобы он говорил что-то такое. Просто в двадцать пять лет все уже женаты. Моя мать родила мою сестру, когда ей едва исполнился двадцать один год, а отцу только стукнуло двадцать два. «Замуж надо выходить в институте», – всегда говорили родители. И теперь их слова пришли на ум, невольно оформившись в вопрос.
Мои слова почему-то позабавили Женю. Он засмеялся и потрепал меня по макушке. «Как ребенка!» – подумала я с обидой.
– У меня нет жены, и в ближайшее время не будет. Даже девушки нет, я слишком занят для амурных глупостей.
– Ясно. – Я почувствовала, что снова краснею, и постаралась взять себя в руки.
– Позвони, – еще раз бросил Женя, развернулся и пошел в обратную сторону.
Еще минут пять я стояла перед собственным подъездом, позабыв про холод и вновь начавшийся дождь. А потом ринулась домой. Минут за двадцать я переоделась, высушила волосы, умылась и, не тратя время на макияж, побежала на улицу. Такой роскоши, как интернет, у нас не было. Надо было найти какое-нибудь кафе, откуда можно выйти в сеть. Я знала одно поблизости. Благо идти было недалеко.
Интернет-кафе встретило меня легким полумраком и придирчивым взглядом охранника. За столиком рецепции сидела молоденькая девушка и каждую минуту зевала во весь рот. Клиентов было человек пять, и все они, надев наушники, сражались в виртуальных баталиях с разнообразными монстрами. Оплатив компьютер на час, я быстро ввела пароль и вышла на страничку поисковика.
«Евгений Сергеевич Измайлов, журналист», – набрала я и приготовилась ждать.
Ссылок было много. Я нажала на первую попавшуюся. Через несколько секунд страничка загрузилась. С экрана на меня смотрело знакомое лицо.