Первый день вечности
Шрифт:
Когда я снова научилась дышать, первым делом подбежала к календарю и посмотрела, какой сегодня день. Только среда… Еще двое бесконечно долгих суток отделяло меня от долгожданной встречи.
Он заедет за мной… С этой фразой я уснула лишь под утро и засыпала в четверг и в пятницу.
В субботу я проснулась, и первое, что увидела, – это белые снежные шапки, которыми за ночь обросли деревья во дворе. Вся семья в выходной была в сборе. Отец читал за столом на кухне какую-то газету, мать готовила яичницу, а хмурая Лерка, заявившаяся домой далеко за полночь, клевала носом над конспектами.
Оглядев знакомую картину,
Тем утром я витала в облаках и готова была поверить в самое невероятное.
К часу дня я была полностью готова. В два до меня дошло, что я забыла спросить у Басаргина, что из одежды надо взять с собой для кастинга. В три я в отчаянии глядела на телефон, раздумывая, позвонить за уточнениями Жене или нет. В четыре я так и не решилась набрать номер, но кинула в небольшую, очень изящную сумочку открытый и весьма откровенный купальник, который позаимствовала у сестры. Саму сумку я взяла у мамы. Естественно, ни та, ни другая не знали о моем маленьком самоуправстве. К счастью, до вечера обеих дома не будет. Валерия отправилась с подружками опохмеляться, а мать с отцом поехали по магазинам.
Без пятнадцати пять я кругами ходила по маленькой прихожей, сомневаясь, стоит ли выходить на улицу заранее или разумнее подождать, когда часы покажут ровно пять. Без десяти мое терпение лопнуло, и, нацепив длинное, до щиколотки кашемировое пальто, сапоги на высоких шпильках, обмотавшись ярким розовым шарфом и в последний раз пригладив волосы, я вышла на лестничную клетку. Захлопнув дверь, я вспомнила, что забыла ключи. Черт с ними, я вернусь позже домочадцев, так что волноваться не о чем. По крайней мере, я сильно на это надеялась.
Что если Женя, увидев меня во второй раз, решит, что ошибся, и оставит прямо тут кусать от досады локти? Мысль пришла в голову, когда я спустилась на последний пролет лестницы. По спине поползли мурашки, а сердце испуганно ухнуло в груди и застыло.
Я осторожно выглянула в окно. Из него открывался вид на заснеженный двор и площадку перед подъездом. В паре метрах от опустевших в честь первого снегопада лавочек стоял роскошный спортивный автомобиль. Я не очень хорошо разбиралась в машинах, особенно таких дорогих, но значок «ягуара» узнала сразу. Только не шикарная тачка привлекла мое внимание. Нет. На капоте восседал, болтая длинными ногами, он – мой идеальный мужчина и, с интересом разглядывая доску объявлений, кое-как прибитую возле входной двери, неторопливо курил. Сегодня Женя был одет по спортивному – в короткий темный пуховик с капюшоном, отороченным рыжим мехом, и синие простые джинсы. Я не могла отвести взгляд от открывшейся мне картины. Сердце отплясывало в груди что-то невероятное.
Мой Аполлон поднял глаза и уперся взглядом в оконный проем между первым и вторым этажом. Я испуганно отпрянула в сторону, прижавшись спиной к холодной стене. Так, надо взять себя в руки и выйти на улицу.
Ровно в пять я стояла
Салон «ягуара» пах сигаретами и одеколоном. Там было тепло, из динамиков лилась приятная, расслабляющая музыка. Женя что-то оживленно рассказывал о работах своего друга-фотографа, но я не слышала ни слова, отдавшись во власть его колдовского голоса. За окнами проплывали пейзажи полупустого города. Фонари уже зажгли, и они кидали на первый в этом году снег мягкий, желтоватый свет, который отражался в кристалликах льда разноцветными искорками. «Чем не Новый год?» – подумала я. А рядом со мной сидит самый настоящий Дед Мороз или, вернее, самый желанный на свете подарок.
Вот так при второй встрече, глядя на знакомые с детства улочки, я поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась. Только в шестнадцать лет можно сойти с ума от человека, не зная о нем практически ничего. Но мне и было шестнадцать, и я не задумывалась над тем, как повела бы себя, будь мне тридцать или хотя бы двадцать.
Женя остановился возле высотного дома где-то в районе Каховки. Точнее я не рассмотрела, увлеченная собственными новыми переживаниями. Он вышел из машины первым и приоткрыл передо мной дверцу, словно я и правда была взрослой девушкой, равной ему.
Когда я неуклюже вылезала из автомобиля, тонкий каблук поскользнулся на корочке льда, спрятанной под снегом, и я совсем не изящно завалилась назад. От падения меня спасли две сильных руки, кольцом обившиеся вокруг осиной талии. По телу пробежал электрический ток. Мне показалась, что воздух накалился градусов до пятидесяти по Цельсию. Дышать стало нечем. Я вцепилась дрожащими пальцами в скользкую ткань куртки Жени и замерла, мечтая, чтобы этот момент не кончался никогда.
– Осторожнее, так и ноги переломать недолго, – пожурил меня мой идеал и выпустил из крепких объятий. Я чувствовала себя примерно так же, как в тот раз, когда мы с Настей решили попробовать крепленое вино, утащив одну бутылку из бара ее взрослого брата. Мир кружился перед глазами, ноги не слушались, а сделать хотя бы шаг казалось задачей не просто трудной, а невыполнимой.
– Идем, – Женя ухватил меня за локоть и потащил к единственному подъезду, имевшемуся в доме.
Почему-то именно сейчас я вспомнила о девушках, которым обещали карьеру модели, а потом заманивали в притоны и заставляли делать страшные вещи. Я встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.
Нам пришлось подняться на шестнадцатый этаж. Женя уверенно свернул от лифта направо и остановился у последней в ряду двери. Протянув руку, он нажал на звонок. До моего слуха донесся легкий перезвон колокольчиков, а следом за ним шаги.
На пороге появился очень высокий, выше даже Жени, мужчина с курчавыми каштановыми волосами, под светом тусклой лампочки отливающими рыжиной. У него был мощный раскачанный торс. Рельефные бицепсы выглядывали из рукавов слишком узкой футболки, а светлые джинсы так обтягивали бедра, что мне стало неловко. Всеволод Басаргин оказался фигурой эффектной. Но самой запоминающейся чертой в нем, безусловно, были глаза. Не серые, зеленые или карие, а самые настоящие янтарные, с крошечными черными вкраплениями по всей радужке. Тигриные глаза, другого сравнения я не смогла бы подобрать.