Первый дневник сновидений
Шрифт:
Глаза Генри заблестели.
— Должен признаться, с тех пор, как мы начали эту игру, он действительно изменился. Да и вся история с Анабель тоже очень на него повлияла. Но он не злой человек.
Нет, вовсе не злой, но, кажется, близкий к сумасшествию.
— Анабель намекнула, что изменила Артуру вовсе не с Томом Голландом, — сначала я запнулась, но затем договорила фразу до конца. Я просто хотела быть уверенной. — В Балабо-Балаба написано, что вы с Анабель отлично ладили, и если это был не Том, то…
Брови Генри поползли вверх.
— Ты только что обвинила меня
Разве я обвинила? Просто Анабель такая привлекательная, какой парень сможет перед ней устоять?
— Ладно тебе, — попыталась утихомирить его я. — Я тебе верю. Но ты летел со мной в одном самолёте, вот я и подумала…
Может, мне действительно не стоит так много думать.
— Я помогал Анабель с переездом, — Генри покачал головой. — Я беспокоился о ней. Она никак не может прийти в себя после смерти Тома, а потом этот случай с её псом…
Откуда-то раздался детский крик, мимо нас пронеслись двое мальчишек с футбольным мячом и тут же снова скрылись за деревьями. Я поглядела им вслед.
— Артур — твой друг, — рассуждала я. — И тебе кажется, что ты отлично его знаешь. Но действительно ли ты понимаешь, что с ним происходит? Он так уверенно назначил себя главным заклинателем демонов и, кажется, считает, что конец этой истории после того, как будет сорвана последняя печать, ему известен. Он с вами об этом вообще говорит?
— Я… Артур просто хочет, чтобы всё это побыстрее закончилось, — ответил Генри, но я заметила, что он колеблется.
Я задумчиво смотрела вниз, на город. Мне вдруг стало невероятно обидно, что мы об этом говорим, лучше бы уж просто целовались дальше. Я протянула руку и погладила Генри по волосам. Мне так давно хотелось это сделать. Хоть они и дико торчали в разные стороны, но на ощупь оказались довольно мягкими.
Он тут же снова повернулся ко мне.
— У тебя такие красивые глаза, — прошептала я.
Губы Генри растянулись в широкой улыбке.
— А у тебя красиво всё, — ответил он и совершенно точно опять меня поцеловал, если бы перед нами вдруг не выросли откуда ни возьмись Мия и Дейзи Дон.
— Мы хотим отпустить сейчас все шарики, пусть летят! — сказала Дейзи Дон, а Мия протянула:
— Мэ-э-э.
По дороге обратно мы с Генри молчали, но, пройдя примерно половину пути, он решительно взял меня за руку. И тут меня охватило сильнейшее, совершенно необъяснимое чувство счастья. Это был действительно потрясающий день рождения. А без всяких чёрных мыслей в моей голове он мог быть ещё лучше.
Солнце поднялось уже совсем высоко и погрузило всё в золотистый осенний свет. Тут я снова невольно вспомнила свой сон о Беркли. И в моей голове всплыли слова Генри, которые он сказал в ту ночь: «Нигде ты не поймёшь человека лучше, чем в его снах, нигде нельзя узнать столько о чьих-то слабостях и тайнах».
Вдруг мне стало совершенно ясно, что надо делать. Оставался всего один способ выяснить, что же именно происходило с Артуром. Но для этого необходимо сначала его обокрасть. И прекратить своё сонное
Глава двадцать восьмая
Вот неудача. Это оказался тупик. Артур встроил в свою дверь механизм с числовым паролем, прямо как в школьном шкафчике.
До этого момента всё шло абсолютно гладко. Правда, мне понадобилось четыре дня, чтобы представилась возможность украсть у Артура какую-нибудь вещь, но всё получилось очень просто: в библиотеке я попросила у него карандаш, а потом просто «забыла» его вернуть. Как раз перед этим он кусал этот карандаш, так что более личного предмета и не придумаешь.
Когда я после стольких дней опять прошла через зелёную дверь, это был почти торжественный момент. В коридоре снова было тихо и вполне мирно. Но я решила не дать никаким шелестящим невидимым существам себя запутать. Это всего лишь сон, и у меня важное задание.
Я не знала, какая именно дверь принадлежит Артуру, но примерно догадывалась, где её можно найти.
Ведь дверь Генри была прямо напротив моей. Остальные двери снова играли в свою игру с переменой мест, но, несмотря на это, я довольно быстро нашла дверь Анабель в боковом коридоре. Напротив её чопорного готического портала находилась простая гладкая металлическая дверь, совсем без украшений, лишь посередине я обнаружила кованые буквы, из которых складывалось «CARPE NOCTEM [13] ».
13
Лови ночь (лат.).
Двери Артура и Анабель как-то странно сочетались между собой. В них обеих не было совершенно никакого чувства юмора. С содроганием я вспомнила о нашей прошлой встрече и спросила себя, правильно ли поступаю. То есть эти двое действительно странные ребята — так ли уж сильно я хочу знать, что снится Артуру? Ну, возможно, понять это мне никогда не придётся. Я всё равно застряла тут, перед этой дверью, такое разочарование! Четыре дурацких числа! Полное отсутствие всякой фантазии! Я рассчитывала на высокопарную загадку, может, на стражника с секирой или на нечто подобное, но уж никак не на простейший кодовый замок. Как мне хотелось сейчас пнуть со всей силы по этой двери.
Наверное, через металлическую дверь можно пройти с помощью газового резака, но, честно говоря, я не очень представляла, как выглядит газовый резак, поэтому не могла его здесь нафантазировать.
Я наугад набрала какую-то комбинацию чисел, но тут кто-то за моей спиной произнёс:
— Попробуй «семнадцать-ноль-четыре».
— Генри! — я резко обернулась. — Ты совсем с ума сошёл, так меня пугать?
— Я тоже рад тебя видеть.
Генри улыбнулся.
— «Семнадцать-ноль-четыре», — повторил он. — День рождения Анабель. Только поторопись.