Первый дон
Шрифт:
Глава 3
Став Папой Александром VI, кардинал Родриго Борджа понял, что первым делом он должен навести порядок на улицах Рима. За короткий отрезок времени, прошедший между смертью Папы Иннокентия и его возведением на папский престол, в городе от руки убийц погибло больше двухсот человек. А потому он чувствовал себя обязанным остановить это беззаконие, должным образом наказать грешников, чтобы добрые христиане поняли, что теперь могут молиться в мире, не боясь за себя и своих ближних.
Первого убийцу поймали и тут же вздернули на сук. Не только убийцу, но и его родного брата. А потом сожгли и сровняли с землей дом, оставив всю семью без крыши над головой.
Порядок на улицах быстро восстановился, и горожане радовались тому, что теперь власть находится в столь крепких руках. Народ в своем выборе присоединился к кардиналам.
Но Александру предстояло принять и другие решения.
Два — наиболее важных, не имеющих отношения к духовной сфере. Прежде всего он считал необходимым создать армию, чтобы утвердить католическую церковь в качестве мирской силы и вернуть контроль над Папской областью.
Во-вторых, обеспечить будущее своим детям.
Сидя на троне в зале Веры Ватиканского дворца, он размышлял о путях Господних, мире, странах, семьях.
Разве не он — непогрешимый наместник Бога на этой Земле? А потому не его ли касаются судьбы мира, государств и их правителей, всех независимых городов Италии, как республик, так и олигархий? Включая и недавно открытую Индию? И не его ли обязанность давать им дельные советы? Должны же они признавать верховенство Бога!
И еще семья, бесчисленные Борджа, родственники, о которых следовало позаботиться, не говоря уже о собственных сыновьях и дочери. В них текла та же кровь, но он же не мог полностью контролировать их. Как ему поступать с ними? Чьи интересы учитывать в первую очередь? Мог он параллельно решать обе задачи, не жертвуя одной ради другой?
С долгом перед Богом Александру все было ясно. Его дело — укреплять церковь. Память о «Великом схизме», закончившемся семьдесят пять лет тому назад, когда соседствовали двое Пап и две церкви, укрепляли его в этой мысли.
Города Италии, ранее принадлежавшие церкви, теперь управлялись тиранами, которые стремились прежде всего набить золотом семейные сундуки, а уж потом платить церкви, которая освятила их правление. Короли использовали церковь как инструмент в борьбе за власть. О спасении бессмертных душ все забыли. Даже богатые короли Франции и Испании задерживали выплаты церкви, если им чем-то не нравился Папа. Как только смели! Или они не думали о том, что произойдет, если церковь более не будет считать их помазанниками Божьими? Как-никак, люди повиновались королям, лишь веря в то, что власть эта дарована им Богом, и только Папа мог подтвердить, что дело обстоит именно так, а не иначе. Александр знал, что должен играть на противоречиях между королями Франции и Испании, чтобы не дать им сблизиться и вновь собрать Великий совет. Церковь и Папа должны превратиться во всемирную силу, утверждающую волю Господа.
Короче, необходима сильная армия. В голове Александра постепенно созрел план. Папе хватало воли и власти, чтобы реализовать его в жизнь.
Став Папой, Родриго Борджа постарался как можно скорее сделать своего сына Чезаре кардиналом. Еще ребенком Чезаре пользовался благорасположением церкви, которая удостоила его сана епископа с годовым доходом в тысячу дукатов. В год избрания Родриго Папой Чезаре исполнилось только семнадцать, но, пусть и подвластный плотским страстям и грехам своего возраста, телом и умом он больше напоминал зрелого мужчину. Он получил дипломы по юриспруденции и теологии в университетах Перуджи и Пизы, и его диссертации по праву признавались одними из лучших, представленных в те годы студентами.
Но больше всего его увлекали военная история и стратегия. Он участвовал в нескольких мелких сражениях, и в одном ему даже удалось отличиться. Так что в искусстве ведения войны он уже был далеко не новичком.
Александру повезло. Бог благословил его сыном, обладающим острым умом, умением добиться поставленной цели и врожденной жестокостью, без которой невозможно выжить в этом несовершенном мире.
Чезаре Борджа получил известие о том, что выбран кардиналом святой римской католической церкви, когда еще изучал канонический закон в университете Пизы.
Получение им этого высокого сана никого не удивило, поскольку он был сыном нового Папы. Но Чезаре Борджа воспринял это известие без радости. Да, он становился богаче, но, с другой стороны, сам он видел себя солдатом, а не священником, куда больше ему хотелось вести войска в битву, штурмовать замки и занимать города. А еще хотелось жениться и иметь детей, которые не будут рождены вне брака, как он сам.
Двое его ближайших друзей, тоже студенты, Джованни Медичи и Тила Бальони, поздравили его и начали готовиться к вечернему празднованию этого события, ибо на следующей неделе Чезаре предстояло ехать в Рим на инвеституру [3] .
3
Инвеститура — церемония возведения в сан.
Джо стал кардиналом еще в тринадцать лет стараниями его отца, правителя Флоренции, Лоренцо Великолепного. Из всех троих только Тила Бальони не имел церковного сана, но он был одним из наследников герцога Перуджи. Однако в университете Пизы к ним относились, как к обычным студентам. Хотя у каждого были слуги и телохранители, все трое при необходимости могли постоять за себя. Чезаре блестяще владел мечом, боевым топором и алебардой. Он обладал невероятной физической силой и ростом превосходил большинство людей. Прекрасно он успевал и на занятиях, учителя им гордились.
Но именно этого и ожидали от сына Папы. Даже в семнадцать в Чезаре уже видели лидера.
Джованни учился хорошо, но не мог похвастаться физическими кондициями. Зато славился острым языком, но никогда не оттачивал его на своих друзьях. Тила Бальони, наоборот, брал не умом, а силой. Его отличал взрывной характер, и иной раз без всякого повода юноша впадал в дикую ярость.
Получение Чезаре кардинальской шляпы отпраздновали на семейной вилле Медичи, расположенной неподалеку от Пизы. Отпраздновали скромно, небольшой пирушкой в компании всего шести куртизанок. Мясо, сладости, вино, легкий разговор, никаких излишеств.
Спать легли рано, потому что на следующий день, до того, как разъехаться по домам, Джо Медичи — во Флоренцию, Чезаре Борджа — в Рим, решили вместе с Тилой Бальони отправиться в Перуджу, благо был повод. Двоюродный брат Тилы женился, и его тетя, Аталанта Бальони, настоятельно просила Тилу прибыть на свадьбу. Он не счел возможным отказаться.
На следующее утро все трое направились в Перуджу.
Чезаре ехал на прекрасном жеребце, подарке Альфонсо, герцога Феррары. Джо — на белом муле, поскольку всадником был никаким. Тила — на мощном боевом коне с обрезанными ушами, придававшими ему грозный вид.