Первый Феникс
Шрифт:
Рядовой за несколько прыжков преодолел расстояние до палаты, возле которой пыталась не упасть девушка. Он успел ухватить ее, та тут же обмякла в его руках, беспомощно уронив лицо ему на грудь. За ее спиной находилось десять кроватей. Две пусты, с одной в кровь сброшены одеяло и подушка, на семи лежали люди. Их грудные клетки вскрыты, белеют вырванные из плоти ребра, животы пусты, все органы аккуратными кучками лежат под каждой из кроватей.
Следом подоспела Марина. Она поскользнулась на крови и проехала на пятках еще пару метров, после чего вернулась и заглянула внутрь. Девушка ахнула и рефлекторно зажала рот руками.
– Еще в двух палатах так же, – сухо сказал Юра, подхватив девушку на руки.
– Откуда ты знаешь?
Рядовой молча пошел в сторону их с Мариной комнаты, морщась каждый раз из-за хлюпанья крови под босыми ногами. Девушка оказалась совершенно невесомой, и это было ему знакомо. Он ощущал ее на своих руках совсем недавно. Юра внимательно посмотрел на девушку, которая вздрагивала всем телом при каждом вдохе. Она прижималась к нему лицом, и он ощущал мятный аромат, исходивший от ее темных волос. Нет, ему показалось, эта невесомость лишь похожа на ту, которую он ощущал на своих руках вчера.
Позади дважды хлопнули двери и послышались приглушенные вскрики лейтенанта. Марина не решилась зайти ни в одну из палат и, придя в себя, побежала следом за Юрой, обогнала его и первая вбежала в комнату, тут же схватив рацию.
– Глеб, мы в дерьме, – она трясла пластмассовую коробочку, надеясь, что та перестанет трещать помехами. – Феникс родился раньше времени. Ты слышишь?! Феникс уже здесь!
Ответом послышались лишь обрывки голоса майора, которые было не разобрать.
– Он едет, – сообщила Марина. – Плохо, что Васи нет.
Она нервно ходила из одного угла комнаты в другой, то и дело оборачиваясь к выходу – не начала ли кровь сочиться из-под двери к ним в комнату. Она чувствовала себя окруженной, загнанной в угол.
– Очень, очень плохо, что нет Васи, – повторяла девушка снова и снова, судорожно сжимая кулаки.
– Позовите его, – послышался тихий, чуть охрипший голос.
Юра вздрогнул – он прекрасно знал этот голос, помнил все его интонации. Девушка, которую он все еще держал на руках, уперлась холодной дрожащей ладонью в его ключицу и немного отстранилась, повернувшись к Марине.
– Не можем, – коротко ответила лейтенант, даже не взглянув на нее.
– Что с твоими волосами? – спросил Юра, глядевший на курносый профиль.
Девушка обернулась к нему, чуть сильнее надавив на его ключицу от испуга. Она глядела на него с удивлением и страхом. Так смотрят на то, что внушает ужас, но настоящим быть не может. Она сложила губы трубочкой и долго, пытаясь успокоиться, выдыхала, обдав его прохладным воздухом. Осторожно подняла руку и указательным пальцем сначала ткнула в скулу и щеку, а потом провела непрерывную черту от его виска до подбородка. Юра не отворачивался и терпеливо ждал, пока она убедится в том, что перед ней настоящий человек.
– А что с ними? – наконец отозвалась она.
– Потемнели.
Девушка ойкнула и поднесла прядь волос к носу, внимательно ее разглядывая.
– Я не знаю, как так…
– Оставь это до похода в салон, – раздраженно бросила Марина, заставив их обоих вздрогнуть.
– Не узнаешь? – спросил Юра у лейтенанта, проигнорировав ее недовольство.
Марина наконец остановилась и посмотрела на девушку. Она медленно, не отрывая от нее взгляда, подошла ближе и заглянула той прямо в глаза.
– Феникс, – прошипела она.
– Уже нет, – отрезал Юра.
– Мальчик мой, – вздохнула лейтенант, – фениксов, как военных, наркоманов и любителей сладкого, – не бывает бывших.
Девушка вертела головой, непонимающе смотря то на рядового, то на лейтенанта. Марина разглядывала ее еще несколько секунд, но после все же качнула головой и принялась снова расхаживать по палате.
– Почему Вася не возвращается? – Она терла покрасневшие глаза.
– Я не знаю, как ему вернуться. Не знаю, как сам возвращаюсь.
– Откуда? – шепнула девушка на его руках.
– Неважно. – Марина снова принялась трясти рацию, выясняя, где носит Глеба.
– Откуда? – повторила она, глядя на Юру.
Он хотел прикрикнуть на нее, чтобы перестала лезть куда не следует, приструнить, чтобы не мешалась, посадить на кровать, в конце концов, чтобы хоть руки освободить.
– Из места, где живут фениксы, – сказал он вместо этого.
Она снова уткнулась ему в грудь. Голой кожей он чувствовал ее до странного холодное дыхание.
– Я попробую сделать это еще раз. – Юра наконец опустил девушку на кровать, та нехотя отстранилась и села на самый край.
– Как? – Марина стояла, упершись руками в бока, и нервно притоптывала ногой.
– Я не очень уверен, как это работает, но попытаюсь.
– Нет, – отрезала лейтенант. – До приезда Глеба никто никуда не идет, это приказ.
Юра оглянулся: пол палаты был заляпан кровавыми отпечатками босых ног.
– Я умыться, – бросил он, направившись в ванную.
– Не задерживайся.
Зайдя в уборную, он крепко схватил край крохотной раковины, услышал знакомый скрежет фарфора о стену, треск ссыпавшейся на пол бетонной пыли. Охотник внимательно смотрел на себя в зеркало, видя испуганного, виноватого, разозленного мужчину, беспомощного, как ребенок. Отвращение от самого себя сжало горло, он резко наклонился над раковиной и закашлялся от подкатившей рвоты. Его не вырвало – нечем, – лишь горло драло судорогами от попыток выплюнуть омерзение, вызванное взглядом на самого себя.