Первый из могикан
Шрифт:
Спеши. Суетись. Карай и милуй. Играй в свои игры.
Присцилла О'Нил!
О, да она стала совсем старушкой! Седенькая, сгорбленная… Кончается ночь, а она все не спит. Шторы в комнате плотно занавешены. Что с тобой, умная и справедливая командующая? Тебя вышвырнули в отставку, и теперь тебе больно видеть звездное небо? Погоди сдаваться. Взбодрись, найди в себе силы жить, и ты увидишь еще много удивительного, я обещаю…
Марджори!
Не знаю, какой это город и какой материк. Знаю только, что она недавно родила девочку и счастлива и вся принадлежит ей. Я ей не нужен. Дочь не отберут.
Мне тоже. Я лишь позволяю себе украдкой поглядеть на мою дочь и умилиться, жалея все же, что не родился сын.
Я бы его инициировал. Научил бы тому, чему только что научился сам. Он бы у меня вообще не знал лиловых кошмаров Вязкого мира.
А вслед за ним я инициировал бы какую-нибудь девчонку, чтобы счет был равный. Не злитесь на меня, мужские шовинисты – я не хочу, чтобы маятник качнулся в обратную сторону. Пусть скользнет к нижней точке и замрет навсегда. Такие подарки надо делать всем или не делать никому.
Вот она – настоящая телепортация, та, о которой мы мечтали, продираясь вслепую сквозь клейкий коллоид!.. Мгновенное перемещение на любое расстояние. С точным адресом. С возможностью сначала увидеть то, что ТАМ, а потом уже решить, стоит ли перетаскивать туда все тело…
Что же – это следующий уровень? Это то, что настолько же выше привычной натужной телепортации на несколько десятков шагов, насколько она выше полного неумения телепортировать? И я – от отчаяния, наверное, – еще раз совершил невозможное?
Похоже, да. Иного объяснения я пока не вижу.
Катакомбы!
Там тревога. Вернулись обе группы, Мустафа рвет и мечет. Удвоено наблюдение, на случай штурма готовятся ловушки, для экстренной эвакуации расчищаются резервные лазы. Разбуженные мальчишки испуганы, Матвейка тихонько хнычет… Если я не вернусь до вечера, отряду придется перебазироваться неведомо куда.
Но я вернусь, конечно…
Чужак!
Россыпь колючих звезд. Темное тело на мгновение заслоняет пылающий клубок Солнца. Да нет же, мне не сюда. Внутрь!
Живая плоть живого корабля. Очень серьезно, словно выполняя не слишком любимую, но крайне ответственную работу, мой двойник по-прежнему играет в ножички с Двускелетным…
Ф-фу… Прочь отсюда! Дядя Лева!
Над столицей только-только разгорается заря, а здесь, на берегу неведомой мне таежной речки, уже откричали свое птицы, поприветствовав утро. Трое бородатых бродяг, один – постарше, седой и сутулый, другой – рослый, покрепче и помоложе, третий – совсем юнец, собираются завтракать. Под закопченной кастрюлей, пристроенной над сложенным из угловатых камней очагом, потрескивают в огне сухие и не слишком смолистые ветки. Партизанские костры не дают дыма. Тормози, водитель, моя остановка.
Вернее, наша. Выходим, леди.
Все трое отшатываются, разинув рты. Падает кастрюля, выливая в огонь недоваренную ушицу, шипят уголья, из очага вздымается немаленькое облако пара с пеплом. Плевать.
– Ну здравствуй, дядя Лева, – говорю я фальшиво-спокойным голосом, словно мы расстались только вчера. – Привет, Гойко… А это кто с вами?
30
– Значит, ты и меня можешь… как это… инициировать? – с робкой надеждой в голосе спросил Гойко.
Тим пожал плечами:
– Вероятно, да. Надо попробовать. Только чуть позже, ладно? Устал.
– Ты не уверен, что справишься? – встревожился дядя Лева и даже перестал снимать пену с новой ухи. Сейчас же из кастрюли шустро побежало через край, в костре снова зашипело.
– Не в том дело. Я думаю, можно ли сразу тащить инициируемого на второй уровень или сначала надо дать ему освоиться в Вязком мире. Кто знает, какие могут быть последствия, если форсировать инициацию…
– А ты попробуй, – предложил Гойко. – Доброволец есть.
– Почему это ты? – возроптал Гриша Малинин. – Я доброволец.
– С какой стати ты?
– С такой, что ты тяжеловес. Тим надорвется.
– Это я когда-то был тяжеловесом, а теперь…
– Доброволец есть, а инструктору нечего есть, – отшутился Тим, гася спор в зародыше. – Дядя Лева, уха скоро будет?
– Скоро, скоро. Ты такой ушицы сроду не пробовал. Никакого частика, только хариус и ленок. Язык проглотишь. Мы недавно тремя гранатами разжились, так одну на рыбу потратили…
– Расточители, – хмыкнул Тим, – и браконьеры.
– Угу. Сам бы пожил на подножном корме… Запах-то вкусный?
– Вкусный.
– Во-от! Тебе вкусный. А мы эту уху уже ни видеть, ни нюхать не можем, только глотать, зажмурившись, и то колом в горле стоит…
Нашлась мятая жестяная миска, и ложка нашлась. Покрытый коркой грязи, дурно пахнущий эксмен Тим Гаев хлебал уху шумно и жадно, закатывая глаза и покрякивая от удовольствия, проливая жижицу на клочковатую бороду. Не ел, а жрал. Ольга отвернулась. Ей тоже предложили ухи – она отвергла ее жестом. Омерзительно грязные полуживотные, по-видимому, совсем ее не боялись и даже не предприняли никаких мер против ее бегства. То ли воображали, будто она чересчур напугана и подавлена для бегства, то ли просто не придавали значения ее присутствию. Не стали даже обыскивать, а зря… Удивились поначалу, схватились за оружие, но не убили. Какую роль они уготовили пленнице? Роль сообщницы? И, вероятно, наложницы одного из них, а то и всех?..
Тоже зря.
– Поешь, – вполне дружелюбно предложил Ольге старший из бунтовщиков, протягивая на сей раз явно краденую галету. Ольга взяла. Не следовало лишний раз дразнить опасных зверей. Она даже заставила себя съесть галету, хотя та побывала в пальцах эксмена, и пальцы были грязны. А Гаев, дохлебав ушицу, продолжил свой рассказ. Почему-то его сильно волновала информация, полученная от чужаков, едва не спаливших Землю… Ольга слушала вполуха, думая о своем.
– По их прогнозам, нашей цивилизации осталось жить примерно две тысячи лет, – озабоченно вещал Гаев, не забывая отмахиваться от комаров, – но крупных неприятностей следует ждать раньше. Кстати, они считают, что, по всей вероятности, человечество выродится или самоистребится задолго до взрыва Сириуса. А мы до сих пор знаем о мотивах чужаков только с их слов… Тут поневоле задумаешься, почему они меня отпустили. Потому что я нашел новую игру для двускелетного дурачка? Или потому что, овладев телепортацией, мы справимся с задачей самоуничтожения в ударные сроки и без помощи со стороны?