Первый король Шаннары
Шрифт:
Ярл Шаннара застонал от страха и злости и, взмахнув Мечом, как обычным оружием, бросился на Чародея. Меч прорвал темные одежды, но свет, блеснувший на острие, сверкнул как-то не так. Чародей-Владыка съежился, его голос, дышавший ненавистью, превратился в шепот отчаяния, темные одежды упали на землю, словно кучка тряпья. Лишь маленькая бледная тень выскользнула оттуда и в тот же миг скрылась во мгле.
Король эльфов замер в наступившей тишине, глядя в пустоту перед собой, потом на валяющиеся одежды. В его глазах застыла неуверенность.
Марет одиноко стояла посреди черной, сожженной ею равнины. Огонь друидов наконец погас, девушке удалось усмирить магию. Повсюду валялись мертвые тела. Над полем битвы повисла жуткая тишина. Марет вгляделась в туман и заметила, что он начинает
«Неужели все кончено? » — неуверенно подумала Марет.
Туман вспенился, посветлел и исчез. И тут перед ней открылось поле битвы, этот могильник, покрытый телами убитых и раненых, истекавших кровью и искалеченных. Посреди поля, опустив Меч Шаннары и устремив взгляд в никуда, стоял король эльфов.
Марет нагнулась за посохом, который выронила во время битвы. И тогда она увидела Риску. Дворф лежал мертвый среди груды вражеских тел. У него было столько ран, что одежда насквозь пропиталась кровью. В открытых глазах Риски застыло недоумение, как будто он был удивлен тем, что смерть, которой он бросал вызов столько раз, наконец призвала его. Когда его убили? Марет отвела взгляд. В нескольких футах перед ней лежал Кинсон Равенлок, его окровавленная грудь слабо вздымалась и опускалась. Еще чуть дальше сидели, скорчившись, Бреман с мальчиком. Девушка встретилась взглядом с друидом, и какое-то мгновение они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Как долго она искала его, как много сил потратила на то, чтобы стать друидом, ей дорого это стоило. Она и Бреман. Они были словно прошлое и настоящее, друид на закате своих дней и друид на пороге жизни. Тэй Трефенвид ушел. Риска лежал мертвый. Бреман был стар. Еще немного — и, кроме нее, из их ордена никого не останется. Она будет последним друидом.
Марет отвела взгляд и подняла посох. Девушка сжала его в руках и вдруг почувствовала непереносимый груз ответственности, которая легла на нее. Она в отчаянии обвела взглядом поле битвы.
Из глаз у нее брызнули слезы.
«Пусть все кончится здесь», — подумала она.
Марет отбросила посох прочь и склонилась над Кинсоном.
ГЛАВА 34
В тот день Ярл Шаннара спас жизнь своей королевы, ибо, одолев Чародея-Владыку, он тем самым изгнал и Слуг Черепа, а значит, и того, который угрожал Прее. Лишившись поддержки Чародея, тварь мгновенно растала в воздухе. Прея оправилась от ран и вместе с Ярлом возвратилась в Западную Землю. Вместе они правили эльфийским народом много лет. Они больше никогда не сражались ни в одном бою, поскольку необходимости в этом не возникало, и посвятили себя тому, чтобы научиться хорошо управлять своей страной в постоянно усложняющемся мире. Пользуясь советами Берна Эриддена, они умело вели вперед государственный корабль. У них родилось трое своих детей, все девочки, поэтому, когда много лет спустя Ярл Шаннара умер, его наследником стал старший из усыновленных им внуков Беллиндароша. После этого династия Шаннары, год от года заметно разрастаясь, просуществовала более двухсот лет.
До самой смерти король не расставался с Мечом Шаннары. Потом он перешел к его сыну и наследнику, и через некоторое время был перевезен в Паранор, заключен в огромную глыбу под названием Тяжкая Крепь и помещен в Башню Мудрых.
Кинсон Равенлок выжил, несмотря на тяжкие раны. Он много недель лечился в одном из недавно созданных форпостов Тирзиса и наконец поправился. Все это время Марет была рядом, заботливо пеклась о нем, а когда житель приграничья достаточно окреп, они отправились вдоль берега Мермидона и поселились на одном из лесистых островков, лежащем в тени Зубов Дракона. Они поженились. Кинсон и Марет завели ферму, а потом построили ярмарку и открыли торговый путь по реке. Постепенно к ним присоединялись другие жители приграничья, и вскоре они оказались в центре процветающей общины. Со временем их селение превратилось в город под названием Керн.
Марет больше никогда не прибегала к магическому искусству друидов. Вместо этого она обратила свой дар на целительство, и молва о ее удивительном даре разнеслась по всем Четырем Землям. Выйдя замуж, она взяла имя Кинсона и больше никогда не упоминала собственное. Кинсон еще долго беспокоился за нее, опасаясь, как бы магическая сила снова не вырвалась на свободу, но этого не произошло. У них были дети, и много лет спустя после их смерти одному из их потомков пришлось сыграть важную роль в новой битве с Чародеем-Владыкой.
Рабур тоже выжил, вместе с оставшимися дворфами вернулся домой и принялся за труднейшую задачу восстановления Кальхавена и других городов, разрушенных северянами. Он забрал тело Риски с собой и похоронил друида во вновь посаженных Луговых Садах, на высоком утесе, откуда видна была Серебряная река и анарские леса на много миль окрест.
В тот день в Стреллихейме армия Северной Земли перестала существовать. Те тролли и гномы, которым удалось бежать из долины Ринн, в конце концов добрались домой. Власть Чародея-Владыки рухнула, и народы севера и востока начали многотрудный процесс восстановления своей разрушенной жизни. И тролли, и гномы, жившие в основном племенами, вели довольно замкнутый образ жизни и не слишком стремились к контактам с другими народами. Прошло более ста лет, прежде чем победители и побежденные смогли возобновить прерванную торговлю на равноправной основе.
Бреман исчез вскоре после битвы. Никто не видел, как он ушел. Никто не знал, куда направился. Он попрощался с Марет и через нее с Кинсоном, который тогда еще не пришел в себя. Старик сказал девушке, что больше они не увидятся. Потом ходили слухи, будто он вернулся в Паранор доживать свои последние дни. Время от времени у Кинсона возникала мысль пойти туда и выяснить правду. Но он так этого и не сделал.
Ярл Шаннара видел его еще один раз, меньше чем через месяц после битвы в долине Ринн. Встретились они поздно ночью и всего на несколько минут. Старик пришел в Арборлон, чтобы забрать Черный эльфинит. О талисмане они говорили шепотом, точно даже слова о нем приносили боль, само упоминание его темной магии ранило их души.
Больше они не виделись.
Вместе со стариком исчез и юный Алланон.
Медленно, постепенно жизнь возвращалась на круги своя, и память о Чародее-Владыке начала таять.
Прошло три года. В один из последних ясных, солнечных и теплых летних дней старик и мальчик пробирались вдоль подножия Зубов Дракона по направлению к Сланцевой долине. Годы окончательно согнули умудренного жизнью друида, а его волосы и борода стали совсем белыми. Он больше не мог легко двигаться, и глаза его стали слабеть. Алланону исполнилось пятнадцать лет, он вырос и возмужал. Плечи его раздались, а ноги стали длинными и сильными. Он был без пяти минут мужчина, его подбородок покрылся темным пушком, голос стал низким. К этому времени он почти догнал Бремана в искусстве владения магией.
Все три года Бреман обучал Алланона. Старик знал, что тому суждено прийти ему на смену и стать последним из друидов. Тэй и Риска мертвы, Марет избрала другой путь. Юноша был молод, но в нем жила жажда знаний, и с самого начала старику было ясно, что он обладает целеустремленностью и силой, необходимой для того, чтобы стать друидом. Бреман занимался с ним каждый день на протяжении этих трех лет, обучая всему, что знал сам о магическом искусстве друидов и секретах их власти. Алланон занимался со страстью. Он был сообразителен и обладал редкой интуицией. Его способность к предвидению не уменьшалась с годами. Часто Алланон видел то, что было скрыто от старика. Его острый ум улавливал возможности, которые друид не мог распознать. Они с Бреманом жили в Параноре, отгородившись от остального мира, изучая летописи друидов, воспроизводя то, чему учили древние книги. С помощью магии Бреман скрыл от остальных их пребывание в опустевшей Башне Мудрых. Никто не беспокоил их. Никто не пытался вторгнуться в их жизнь.