Первый курс
Шрифт:
– Нарушение правил! – вмешался, наконец, судья. – Слишком ранний вход игрока в зону ворот при исполнении штрафного удара. Поражение шлюза не засчитано!
Вопль радости одних слился с воем разочарования других. Кто-то из игроков схватился руками за голову, кто-то – за сердце, и только Ван Нань, оказавшаяся ближе всех к воротам – за черный шар снаряда. Короткий бросок – и мяч летит к воротам противника.
В шлюз китаянка не попала – слишком уж второпях был послан в цель снаряд, но положение исправила Эмма. Единственная, кроме Ван Нань, сохранившая холодную
– Поражен шлюз номер пять команды гостей! Счет шесть-пять в пользу команды хозяев! Ворота команды гостей открыты. Первая стадия матча завершена, – провозгласил арбитр.
На то, чтобы праздновать успех, сил у Ивана уже не было – ни моральных, ни физических.
Первым делом из зала эвакуировали Чжу Пэна – китаец был в забытье.
– Команде хозяев приготовиться к проходу через ворота! – потребовал между тем судья.
– Эмма, иди первой, – предложила Ван Нань, подлетая к Маклеуд. – Всем все равно не пройти. Сосредоточимся на одной попытке.
– Нет, – решительно покачала головой капитан. – Это против традиций. Для межпланетного матча – недопустимо… Первым пойдет Голицын! – повернулась она к Ивану. – Все равно с битком от него сейчас толку не будет.
– Я могу кидать левой! – попытался неуверенно возразить тот. – Иди ты, Эмма – не стоит играть с ними в благородство!
– Делать, как я сказала! – рявкнула Маклеуд, и Иван поспешил заткнуться.
Взяв снаряд, Голицын приготовился к прорыву через ворота.
– Первый – пошел! – велел арбитр.
Иван решил избрать тактику, опробованную в первой игре с «Варягом» Чжу Пэном – не бросаться сломя голову к воротам противника, а сначала приблизиться к ним как можно плотнее, двигаясь вдоль стены. Со снарядом в левой руке это, кстати, было не так уж и просто: вынужденный все время контролировать мяч, Голицын мог удерживаться за петли одними лишь ногами. И, тем не менее, шаг за шагом он подкрадывался к цели – все ближе и ближе. Игроки противника пока выжидали: несколько раз Иван делал вид, что собирается совершить рывок, но ни один биток так и не вылетел ему навстречу. Стоило же Голицыну в самом деле оторваться от стены, как сразу два красно-коричневых мяча залпом ударили ему в грудь, отбрасывая далеко назад.
– Первая попытка не засчитана! – подвел итог его мучениям судья.
Бросив снаряд в сторону своей команды, Иван понуро устремился сквозь ворота.
Пол оказался не там, где он предполагал, а вроде как сбоку – если бы не мягкие маты, которыми он был устлан, встреча Голицына с гравитацией могло закончиться не столь уж и безболезненно.
– Второй – пошел! – донесся из зала голос судьи.
– Да пошел бы ты сам!.. – проворчал Иван, поднимаясь на ноги.
Через полминуты из ворот кулем вывалилась Ван Нань – также без мяча.
– Почти! – простонала китаянка. – Почти прошла! Чуть-чуть не хватило!
– Чуть-чуть – не считается, – мрачно заметил Голицын. Теперь внутри у них оставались только трое. Шансы землян на победу, в реальность которой они уже едва было не уверовали, таяли на глазах.
– Третий – пошел! – гнул свое арбитр.
Третьего пришлось ждать почти три минуты. Несколько раз из-за ворот доносились какие-то неразборчивые крики – кто и что кричал, понять было невозможно – но вердикт судьи о незасчитанной попытке все не поступал. И вот, наконец, медленно, словно при замедленной съемке, из ворот появился черный мяч, за ним желтая рука, за ней голова…
– Есть! – Збышек Мазовецки повалился на маты, тут же вскочил, и ударом ноги послал мяч обратно сквозь ворота. – Есть!!!
Иван и Ван Нань бросились к поляку.
– Ура! – орал Голицын.
– Победа! – неистовствовала китаянка.
Под их напором Збышек не удержался на ногах и рухнул на пол. Сверху на поляка упал Иван, Ван Нань – на него.
– Задавите, черти! – застонал Мазовецки, но на лице у него было выражение безграничной, какой-то детской радости. Как, впрочем, наверное, и у всех остальных.
Через минуту из ворот выскочил Пашка – тоже, кстати, с мячом – и присоединился к общему безумству. Последней появилась Эмма – и тоже при снаряде – как потом узнал Голицын, противник, то ли смирившись с поражением, то ли в знак уважения, не выпустил по их капитану ни одного битка.
– Матч окончен! – донесся откуда-то издали голос арбитра. – Победила команда хозяев. Результат решающей стадии – три успешные попытки!
Впрочем, никто его уже больше не слушал.
23
Игроки-победители, без преувеличения, сделались героями всей Школы. Из раздевалки в ресторанный зал, где в их честь был приготовлен торжественный ужин, болельщики несли команду на руках. Перед дверьми госпитальной палаты, куда поместили получившего тяжелую травму Чжу Пэна, постоянно дежурили три-пять человек. Ивану, красовавшемуся с закованной в белый медицинский пластик рукой – она действительно оказалась сломанной – улыбались все девушки Школы, начиная с подруги Эммы австралийки Эллис и заканчивая Джулией Куин, а оба негроамериканца – его давние недоброжелатели – выбрав момент, подошли к Голицыну, похлопали по плечу и между делом назвали братом.
Впрочем, на то, чтобы почивать на лаврах, времени ни у кого особо не было – близились экзамены, а где-то рядом с ними – подведение итогов в личном и неофициальном командном зачетах. Успешная игра за сборную дала шестерке спортсменов хорошую фору перед другими курсантами – от ста пятидесяти дополнительных очков, набранных Эммой и Збигневым, до «скромных» семидесяти пяти, заработанных Ван Нань и Чжу Пэном. Это позволило всем им, за исключением китаянки, чисто учебные дела которой шли несколько ниже среднего, оккупировать места за привилегированным столом. Радость Ивана, впрочем, длилась недолго – не прошло и недели, как он вновь съехал вниз по зачетной таблице – и, как ни странно, связано это тоже оказалось со сборной.