Первый особого назначения
Шрифт:
Собираться начали, как обычно, к девяти и, не дожидаясь, когда придут все, взялись за дело. Расстановкой мебели руководил Костя.
— Вот сюда — тумбочку. Сюда — стол… Здесь — одна скамейка. Стулья лучше поставить у тумбочки, по бокам… А на ней пусть лежат вот горн и барабан…
— А вымпел? — спросил Степка.
Костя задумался. Если бы вместо вымпела у отряда было настоящее знамя, его можно было просто прислонить к стене древком, и его все равно было бы видно. Но отряду знамени не полагалось.
— Пусть тоже тут стоит, на тумбочке, — решил Костя.
— Можно гвоздиком прибить, — предложил Шурик. — Чтобы не упал.
— Вот еще — гвоздиком! — возразил Степка. — А если в поход? Так и выдергивай гвоздик из стенки?
— Весь вымпел порвать можно, — поддержала начальника штаба Таня.
— Конечно, лучше уж пусть так стоит, просто на тумбочке, — решил Степка.
Дверь приотворилась, и в комнату протиснулся Вовка. Он был чем-то явно расстроен. Степка сразу же это заметил.
— Ты что? Не выспался, что ли?
— Ой, Степа! — простонал Вовка и схватился за щеку. — Не знаю, что будет… Я… Я мамину вазочку разбил.
— Какую вазочку?
— Синяя такая вазочка… На трехногой подставке стояла…
— Ну и что? — удивился он. — Подумаешь, сокровище — вазочка!
Вовка вздохнул.
— Ты не понимаешь. Эту вазочку маме брат подарил. Мой дядя. Он на фронте погиб… Мама ее бережет на память… А я… Торопился сюда, зацепил… Она трах — и на три половинки.
— Кто на три половинки? — весело спросил Женька. — Мама?
— Ну тебя! — отмахнулся Вовка. — Не мама, а вазочка.
— Нечего смеяться, Женька, — сказал Кузя Парамонов. — Это ведь память. Человек на фронте погиб…
— А я что говорю! — тотчас же воскликнул Женька. — Надо починить. Ваза-то стеклянная?
— Фарфоровая, — опять вздохнув, сказал Вовка.
— Я слыхал, фарфор клеить можно, — проговорил Лешка Хворин. — Клей специальный есть.
— А где его достать, клей-то?
— Давайте Пончикову вазочку к Грише отнесем! — предложил Степка. — Может, он сумеет склеить?
— Кто? Гриша?
— Конечно!
— А что! Можно отнести. Все равно ведь она разбитая.
— Я сейчас! — закричал Вовка, бросаясь к двери. — Я сейчас принесу! Пока мамы дома нет! Ой! Может, и правда склеит?
И он с такой прытью выбежал из красного уголка, какой Степка от толстого Пончика совсем не ожидал.
Вовка вернулся минут через десять, бережно неся под мышкой газетный сверток.
— Вот, — сказал он, разворачивая газету. — Видите, как разбилась.
Ребята обступили Вовку и Степку.
— Здорово раскололась, — сказал Лешка Хворин.
— Не починить, пожалуй, — с сомнением проговорил Павлик Куликов.
— Выбросить ее на помойку, и дело с концом, — предложил Женька.
— Самого тебя выбросить! — шмыгнув носом, ответил Вовка. — Ишь, быстрый какой нашелся!
Длинное узкое горлышко вазочки было начисто отбито. Откололась и половина донышка с частью круглого гладкого бока.
— Идем, Вовка, — решительно сказал Степка, заворачивая осколки вазы в газету. — Идем.
Вряд ли в другом каком-нибудь случае Вовка отважился переступить порог Гришиной мастерской. Он до сих пор испытывал перед загадочным мастером какой-то тайный страх. И в мастерскую вслед за Степкой вошел он с некоторой опаской, невольно ступая на цыпочки и настороженно оглядывая стены Гришиной комнатушки.
Мастер встретил ребят радушно. Он объяснил Степке, что утром у него был доктор и разрешил ему вставать. Пончик с любопытством следил за тем, как Степка ловко «разговаривал» с глухонемым при помощи знаков и жестов.
— Вставать ему разрешили, — «перевел» Степка непонятные Вовке знаки. — Сейчас я ему про вазочку скажу.
И, развернув газету, он снова быстро задвигал пальцами, а один раз показал на Вовку, который тотчас же смутился и покраснел.
Гриша взял вазочку, оглядел ее и сделал короткий энергичный жест.
— Починит, — обернувшись к Пончику, сказал Степка.
Мастер достал из-под верстака большую кастрюлю, моток крепкой бечевки, какую-то бутылку с прозрачной жидкостью, тряпку и тюбик, на котором было написано: «Клей БФ-2». В кастрюлю Гриша зачем-то налил воды и поставил ее на электроплитку. Потом он сел за верстак и разложил перед собой кисточку, клей, бечевку и тряпку.
Стоя за спиной мастера, ребята смотрели, как он работает.
Прежде всего Гриша откупорил бутылку, жидкостью из нее смочил тряпку, и в комнатушке распространился сладковатый запах ацетона. Тряпкой мастер старательно протер всю вазочку. Затем тонкой мягкой кисточкой стал наносить на фарфор клей. Клей ложился тонким слоем, гладко и ровно. Потом, приставив на место горлышко и дно вазочки, Гриша быстро и ловко принялся опутывать всю вазочку бечевкой. Сначала — от донышка к горлышку, затем — вокруг вазочки, снова — от донышка к горлышку.
Забулькала, вскипев, вода в кастрюле. И тут, к великому изумлению ребят, Гриша опустил связанную бечевкой вазочку в кипящую воду.
— Она же лопнет! — в страхе вскрикнул Вовка.
Мастер не оглянулся. Он, конечно, не мог слышать испуганного Вовкиного восклицания.
— Да не ори ты! — одернул Пончика Степка. — Не лопнет. Раз он так делает, значит надо.
Мастер с минуту смотрел, как «варится» склеенная вазочка, и обернулся к ребятам.
— Часа через два будет готово, — так «перевел» Степка Вовке Гришины знаки.