Первый поцелуй
Шрифт:
— Казалось бы, меня должно успокаивать сознание того, что Гарри умер как герой, но на самом деле мне от этого не легче, — произнесла она.
Питер снова посмотрел на свою соседку по столу. На этот раз в его взгляде сквозило недоумение.
— Все говорят, что мы, его родные, должны гордиться им, — продолжала Тилли, — потому что он был смертельно ранен на поле боя, в сражении при Ватерлоо, пронзив штыком грудь вражеского солдата. Но мысль об этом не избавляет нас от душевных мук. — Губы Тилли предательски задрожали, а затем сложились в грустную улыбку. — Нам все равно больно точно так же, как если бы он погиб, упав с лошади, или заболев корью, или подавившись куриной косточкой…
— Да, Гарри был настоящим героем, — выдавил из себя
И он не лгал. Гарри не раз вел себя героически на поле боя, он мужественно сражался с французами, бросался первым в атаку, спасал своих сослуживцев от верной смерти. Но смерть его нельзя было назвать героической.
Гарри скончался еще до начала решающей стадии сражения при Ватерлоо. Он попал под фуру с провиантом, и его, искалеченного, потерявшего сознание, истекающего кровью, обнаружили только через шесть часов после того, как произошел этот несчастный случай.
Однако вся эта история была, конечно, не для ушей Тилли и ее родителей. Кто-то, как оказалось, уже успел придать смерти Гарри героический ореол, пожалев родных.
— Гарри был героем, — повторил Питер, потому что это было чистейшей правдой.
Тому, кто не участвовал в боевых действиях, кто не пережил всех ужасов войны, было трудно понять его. Питер не желал выводить Тилли из заблуждения, которое могло хоть как-то утешить ее. Смерть на поле боя выглядела благороднее, чем гибель под колесами фуры с провиантом.
— Вы были хорошим другом, — сказала Тилли. — Я рада, что Гарри дружил с вами.
— Я дал ему клятву и должен сдержать слово, — неожиданно для себя выпалил Питер. Этого не следовало делать, но теперь уже было поздно. — Собственно говоря, в ту ночь, за два месяца до гибели Гарри, мы оба дали друг другу обещание. Это произошло после кровопролитного боя, в котором пал почти весь наш полк.
Тилли наклонилась к Питеру, глядя на него широко раскрытыми глазами. Молочная белизна ее кожи, веснушки на носу — все вызывало у Питера восхищение. Ему ужасно хотелось поцеловать ее.
О Боже, что с ним происходит?! Он готов был сгрести Тилли в охапку и припасть к ее губам прямо на глазах гостей. Если бы Гарри увидел это, то непременно вызвал бы его на дуэль.
— Так что же произошло той ночью? — спросила Тилли, и ее голос вернул Питера к действительности.
Он вспомнил, о чем они говорили, но так и не смог оторвать взгляда от розовых пухлых губ, которые манили его и заставляли думать о страстных поцелуях.
— Мистер Томпсон, ау! — промолвила Тилли. — Питер, где вы витаете?
— Простите, — спохватился Питер, ущипнув себя за руку под столом, как будто боль могла помочь ему выйти из затруднительного положения. — Я действительно дал Гарри одно обещание. Мы с ним говорили о доме, мы часто вели подобные беседы в трудную минуту, и Гарри вдруг упомянул о вас, а я, в свою очередь, заговорил о своей сестре. Ей четырнадцать лет. Мы дали друг другу слово, что если с одним из нас что-нибудь случится, то другой позаботится об обеих девушках, взяв под свою опеку сестру погибшего друга.
Тилли внимательно взглянула на Питера и, помолчав, сказала:
— Это было очень любезно с вашей стороны, но я освобождаю вас от данного слова. Я не беспомощная молоденькая девушка, к тому же у меня есть еще один брат. Кроме того, мне не нужна замена Гарри.
Питер открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Он испытывал к Тилли вовсе не братские чувства и считал, что Гарри это не понравилось бы.
Меньше всего на свете Питеру хотелось заменить Тилли брата.
Тилли тем временем склонила голову набок с таким видом, как будто ждала от него каких-то веских аргументов, которые она готова была насмешливо парировать.
Питер слишком увлекся разговором с Тилли и не сразу обратил внимание на громкий пронзительный голос леди Нили.
— Он пропал! Мой браслет пропал! — верещала хозяйка дома.
Глава 2
«Всю
По этому поводу сразу же возникли разногласия. Некоторые гости придерживаются мнения, что украшение просто куда-то переложили. Однако леди Нили клянется, что явственно помнит все события того злополучного вечера, и не сомневается: браслет украли!
Известно, что браслет (у которого, как обнаружила леди Матильда Говард, была неисправна застежка) положили на десертное блюдце (это сделал редко появляющийся на людях лорд Истерли) и оставили на маленьком столике в гостиной. Хозяйка дома намеревалась отнести блюдечко с браслетом в столовую и поставить на стол, чтобы гости имели возможность полюбоваться этой чудной вещицей. Однако, как сообщили автору, начало ужина долго откладывалось, гости страшно проголодались и, когда наконец сели за стол, совершенно забыли о браслете.
Когда леди Нили все же вспомнила об украшении, она послала за ним лакея. Но тот вернулся из гостиной с пустым блюдечком.
После этого хозяйка дома подняла скандал. Она требовала, чтобы всех гостей обыскали. Но разве граф Канби согласится, чтобы в его карманах рылись лакеи баронессы?
Гости высказали предположение, что браслет похитил кто-то из слуг, однако леди Нили заверила, что все слуги прослужили в ее доме более пяти лет и не могли этого сделать.
В конце концов, гости в дурном расположении духа разъехались по домам. А изысканные блюда — все, кроме супа, — так и остались нетронутыми. Можно лишь надеяться, что они не пропали и, леди Нили сочла возможным устроить пир для своих слуг, которых она так яростно защищала.
Будьте уверены, дорогой читатель, автор этих строк продолжит внимательно следить за развитием событий и известит вас о новостях.
Неужели подлым вором является один из членов светского общества? Вряд ли! Нужно обладать неслыханной дерзостью, чтобы стащить драгоценности из-под носа леди Нили».
— И тогда, — продолжал свой рассказ изысканно одетый молодой джентльмен с видом знатока, которому известны все сплетни, циркулирующие по городу, — она заставила мистера Брукса, своего племянника, снять сюртук и приказала двум лакеям обыскать его.
— Я слышал, что лакеев было трое.
— Не было никакого обыска, — заявил возникший на пороге гостиной графа Канби Питер. — Я присутствовал на этом ужине.
Семеро джентльменов тут же повернули головы в его сторону. На их лицах отражалась целая палитра чувств — от досады до удивления. Сам Питер был сильно раздражен. Он не знал, чего именно ждал, отправляясь в роскошный дом, расположенный в Мейфэре, фешенебельном районе Лондона, чтобы повидаться с Тилли, но встреча с ее кавалерами явно не входила в его планы. Тем не менее, в просторной гостиной яблоку негде было упасть. Она была до отказа набита мужчинами и цветами. Скромный букет ирисов, который держал в руке Питер, оказался здесь явно лишним. Питер и не подозревал, что Тилли пользовалась повышенным вниманием со стороны мужчин.
— А я доподлинно знаю, что лакеев было двое, — не унимался молодой джентльмен.
Питер пожал плечами. Ему было, в сущности, наплевать, врет этот хлыщ или нет.
— Леди Матильда тоже присутствовала на ужине, — промолвил он. — Если вы не верите мне, то можете спросить у нее.
— Никакого обыска не было, — улыбнувшись Питеру, сказала Тилли. — Хотя мистер Брукс действительно снял сюртук в присутствии гостей.
Джентльмен, утверждавший, что гостей леди Нили обыскивали не двое, а трое лакеев, лукаво прищурившись, задал Питеру вопрос: