Первый подвиг Змея Добрыныча
Шрифт:
Глава 24
Карета была доверху засыпана золотом. Монетами разной чеканки, коронами, гребнями, перстнями, браслетами, диадемами, камеями и брошами, чашами и кубками, ложечками, ножичками, шкатулочками и табакерками, и даже пуговицами. И каждая вещь свою историю рассказывает. О добре и зле, о верности и коварстве, о дружбе и одиночестве, о любви и ненависти. Егорка смотрел, слушал золотые истории, а время шло, шло, шло и уходило. Добрыныч его
– Давно смотрю?
– спросил он у дракончика.
– Битый час.
– Так долго?
– ужаснулся Егорка.
– Нам же в музей возвращаться надо.
– Вернёмся, - кивнул Добрыныч.
– Токмо надобно клад закрыть. Отойди, а то зашибу ненароком.
Мальчик отошёл и дракончик трижды щёлкнул хвостом как хлыстом, и стена закрылась.
Они пошли по тоннелю.
– А чей это клад?
– спросил Егорка.
– Учёного одного. Токмо он ишо маленький. Вырастет - найдёт.
– А если не найдёт?
– Найдёт, - уверенно сказал дракончик.
– Ишо как найдёт. Клад сам его приведёт.
И Егорке почему-то показалось, что Добрыныч хотел добавить ещё одну фразу: "Я прослежу за этим." Впереди уже виднелась старая деревянная дверь и выход.
– А может случайный человек клад найти? Не наследник?
– наугад спросил Егорка.
И, к его удивлению, дракончик ответил "да".
– Могёт. Не наследник, но не случайный прохожий. Чтобы клад найти, у человека у самого должно быть что-то золотое. Золотое сердце, золотые руки, золотой характер, голос золотой.
"Тогда клад найдёт Фрося, - подумал Егорка.
– У неё и сердце, и руки, и характер, и голос." Но вслух ничего не сказал.
У двери Добрыныч остановился. Выходить на улицу в таком виде было нельзя. И вот снова два одинаковых мальчика вышли из кирпичной стены, вместе закрыли за собой дверь, и пошли к остановке.
– А как мы найдём дорогу в музей? Мы же даже название улицы не знаем, - расстроился Егорка.
– А на что оно нам, название-то? Я тебя так приведу.
– По запаху?
– По злату-серебру. Я у них среди монет золотую деньгу заприметил, такую ни с чем не спутаешь, - с завистью произнёс Добрыныч.
– И чем тебе эта деньга поможет?
– Егорка тоже много чего заметил в музее.
– Она мне путь указывает.
– В музей?
Добрыныч кивнул.
– Так у тебя, получается, есть навигатор, который тебе дорогу показывает?
– Но только к деньгам или драгоценностям, - признался дракончик.
– Круто!
– восхитился Егорка.
Драконий навигатор работал безупречно и вскоре они уже подходили к музею. Они подходили, а Маруся подъезжала. Егорка растерялся на мгновение, а его двойник быстро сообразил, что делать и они подошли к "Ниве".
– А мы тебя встречаем, - сказал Егоркин "брат".
А Егорка спросил: - Как там ослик?
– Прекрасно!
– Марусино лицо озарило нежностью.
– Он просто чудо! Мы назвали его Маффин.*
Егорка изо всех сил сдерживался, чтобы не попросить: "А можно его посмотреть?" Но он понимал, что для Добрыныча это может быть опасно, и сдержался.
Они заехали в магазины и накупили вкуснейших славгородских продуктов, и поехали на Кулундинское озеро. Их поездка с Марусей
Глава 25
Обратный путь всегда короче. Вроде и дорога та же самая, и машина та же самая, и тот же самый ты, а обратно ехать всегда легче и время быстрее летит, Егорка давно это заметил. Интересно, почему так? Может быть, что-то в этом тождестве-равенстве незаметно меняется? Егорка представил формулу. Километров столько же, дорога неизменна. Машина та же, эта часть уравнения тоже остаётся прежней. А, может быть, меняются люди? Когда мы едем куда-то, мы ещё не знаем, что нас там ждёт, мы знакомимся с новым местом, новыми людьми, новой природой, новой едой. Мы становимся богаче знаниями и впечатлениями. То есть мы едем как бы пустые и наполняемся в пути. А обратно-то мы возвращаемся переполненные увиденным и услышанным, узнанным и почувствованным. Возвращаемся мы богатые опытом и открытиями. Возвращаемся мы другие. Немного усталые и соскучившиеся. Поэтому нет никакого тождества и равенства в формуле обратного пути. Главная переменная в этом уравнении - человек, а человек за время поездки всегда меняется. Узнаёт, вырастает, учится. Поэтому обратный путь всегда короче. Вроде и дорога та же самая, и машина та же самая, но ты уже другой, поэтому кажется, что обратно ехать быстрее.
На самом деле они и правда ехали быстрее, поому что Маруся выбрала короткий путь через Семёновку и Нововознесенку. Егорка размышлял о времени и не заметил, что они проскочили совсем другие деревни, не те, что были утром.
"Брат" Добрыныч тоже о чём-то задумался, то ли об изгнанных кладоикателях, икать им теперь вечно, то ли о расставании с Жемчужинкой, к которой он привязался как к младшей сестрёнке, то ли ещё о чём-то своём, драконьем.
Только Маруся радостно напевала песенку: "Красота! Красота! Мы везём с собой кота!", но Егорка снова не сказал ей, что надо петь "тра-та-та". Он просто не заметил. Или перестал считать это ошибкой?
Маруся вглядывалась в приближающийся берег Кулундинского. Солнечная "Нива" пронеслась мимо поля подсолнухов, вздымая клубы пыли. Она торопилась из всех сил, но всё равно опоздала. На берегу никого не было. Ни Михаила, ни Фроси, ни даже Пройдохи. Куда же они делись?
Егорка с Марусей оглядывали место - ведь это же то самое место, они ничего не перепутали? Ну да, вот следы от Пройдохи, вот вчерашнее костровище. Это тот же самый берег. Только пустой.
Егоркин двойник побежал к озеру и заглядывал под пирс, кричал вдаль, курлыкал, словно звал кого-то. Но никто не отзывался.
"Брат" повернулся, по воздуху пошла рябь, а когда воздух перестал качаться, Егорка увидел, что от озера к ним идёт зелёно-оранжевый дракончик, и все три головы у него горестно поникли. И Маруся тоже дракончика увидела. И почему-то даже не удивилась. Посмотрела на подошедшего Добрыныча и сказала: "Так. Понятно. А динозавр где?" Это можно было расшифровать как: "Зря я не верила Михаилу и Фросе, они говорили совершенную правду, а я-то посчитала их выдумщиками."
– Не знаю, - ответила Средняя голова.