Первый подвиг Змея Добрыныча
Шрифт:
Дракончик кивнул и вперевалку пошлёпал к старому кирпичному забору, в котором виднелась тёмная от времени деревянная дверь.
– Егорий, подсоби!
Вместе они с трудом сдвинули дверь с места и вошли. Внутри забор оказался широким коридором, спускающимся вниз. Пахло сыростью, как в погребе.
– Добрыныч, давай не пойдём! Мы обещали Марусе в музее ждать.
– Дядька сказал, я за старшого остаюсь. Я таперича тута единственный дракон на всю округу, разве ж я могу этим чернокопам позволить драгоценности
– Каким чернокопам?
– Щас увидишь.
Дракончик потянул Егорку за собой и проворчал: - Искателей, говоришь? Э-э, нет. После этой игры искатели как клад увидят - икать будут. Кладоикатели и есть.
Глава 22
Коридор превратился в тоннель, дракончик твёрдо шёл вперёд, а Егорка всё время обо что-то запинался.
– Подсветить?
– спросил Добрыныч, и в подземелье стало светлее.
"Фонарик у него, что ли?" - удивился Егорка Но это был не фонарик. Это золотистая оранжево-зелёная чешуя дракончика искрилась ярким ровным светом. Драконье сияние делало тоннель светлее и теплее. Дойдя до арки, в которой коридор разделялся на два, Добрыныч потоптался на месте и решил: - Здесь. Садись, Егорий, в ногах правды нет.
Егорка огляделся, куда присесть - вокруг ничего не было.
– На пол?
– уточнил Егорка.
– Зачем на пол? Пол холодный. На меня садись.
Дракончик сел на пол и подстелил Егорке крыло.
– А тебе не больно? Я же тяжёлый.
– Ты?
– Добрыныч оглядел Егоркины острые коленки, худенькие руки, и хмыкнул.
– Садись, проверим, насколько ты увесистый.
Егорка присел на тёплое крылышко и прислонился спиной к дракончику. Как уютно! Самое лучшее кресло в мире.
– А чего мы ждём?
– Ждём, когда придут икатели, - объяснил Добрыныч.
– А разве они ещё не ищут клад? А как же ты их тогда нашёл?
– А чаво их искать?
– рассмеялся дракончик?
– Они поутру собирались сюда прийти, вот я и приехал.
– Как?!
– ахнул Егорка.
– Ты заранее знал, кто и где будет клад искать?
– А чаво ж не знать, коли они сами об этом талдычат.
– На Кулундинском?
При упоминании о Кулундинском оба замолчали, один вспомнил Фросю, другой - Жемчужинку, и заскучали. Помолчав, Змей Добрыныч ответил: - Почто на Кулундинском? В Славгороде.
– Ты слышишь, что говорят в другом городе?
– Я слышу, что говорят о сокровищах. Где говорят - не имеет значения.
Помолчали ещё. Издали донёсся шум. Там кто-то шёл и разговаривал.
– А обязательно их пугать?
– пожалел кладоискателей Егорка.
– Может пусть они выкопают свой клад, да и уйдут себе.
– Их клад?!
– рассердился дракончик.
– Да никогда он им
– А почему наши?
– не понял Егорка.
– Что наши?
– переспросил Змей Добрыныч.
– Драгоценности, - пояснил Егорка.
– Ты говори, да не заговаривайся, - фыркнула Правая голова.
– Когда это они были ваши? Всё, что тут хранится драгоценного - дядьке принадлежит, а значит, я охранять должон.
– Как же ему могут принадлежать драгоценности, которые здесь спрятали, когда дядька твой спал? Да он знать не знает, что они тут лежат.
Правая голова посмотрела на Егорку презрительно, а Левая - жалостливо. А Средняя терпеливо объясняла: - Спал, не спал, а всё одно дракон. Хранитель сокровищ и кладов. Хозяева-то этих богатств где? Нету. Сгинули. Ничейное, значит, добро. А ничейное дядька под свою опеку берёт и до часу, до сроку хранит. Когда пора придёт и наследника клада приведёт, тогда дядька ему все эти ценности и отдаст. А чужим людям - ни-ни! Не положено.
– А как же он узнает, что это наследники и сокровища им по закону принадлежат?
Дракончик смотрел на Егорку как на несмышлёныша: - Дак ведь клад-то сам знает, чей он. Как придёт законный обладатель, клад голос подаст, дядька его наследнику и отдаст.
– Кто голос подаст?
– изумился Егорка.
– Клад?!
– А то кто же, - подтвердил Змей Добрыныч.
– Клады... разговаривают?
– не поверил мальчик.
– Клады молчат!
– рявкнул дракончик.
– Ещё не хватало, чтобы сокровища болтать начали, да это такой шум под землёй бы стоял, я б оглох давно.
– Но ты же сам сказал, что клад голос подаст, - оправдывался Егорка.
Средняя голова переглянулась с Правой, но обе промолчали. Неожиданно заговорила Левая, самая стеснительная и робкая.
– Видишь ли, Егорий, - откашлявшись, начала она, - у кладов тоже есть сигнализация, только наоборот.
– Как это?
– не понял Егорка.
– Да машины-то ваши кричат, когда к ним чужаки подходят. Машины боятся, что их чужой заберёт, и начинают голосить. А клад наоборот. Чужие ходят по нему днём и ночью, зимой и летом - клад молчит. Год молчит, век молчит, а бывает и тыщу лет клад молчит.
– Бывает! Бывает, - согласно закивали Правая и Средняя головы.
– А если законный владелец подойдёт или наследники его, тут-то клад и подаст знак, чтобы они мимо не прошли, - продолжила Левая.
– Заметили чтобы.
– А как он... подаст знак?
– спросил Егорка.
– Зазвенит!
– не выдержала Правая голова.
– Ну, это если деньги, монеты чеканные, слитки или вещи какие из злата-серебра, то зазвенит, - согласилась Средняя.
– А ежели каменья, то загремит, камушками застучит, на своём языке закричит: "Забери меня скорей! Я тебя жду!"