Первый практикум. Напиток бессмертия.
Шрифт:
Виктор вцепился в борт, подперев Настю ногой, и принялся отмахиваться от нападающего дубинкой. Его товарищ-матрос лежал рядом без сознания, на его виске набухала уродливая пересечённая кровоточащей раной шишка. Взгляд учителя метался по палубе в поисках спасения. Наступающий на него монстр ухмылялся и красовался перед ним, раскручивая мечи.
– Агни! – раздался откуда-то вопль.
Виктор повернул голову на крик и увидел, как пузатый купец схватил масляную лампу и щедро плеснул масло на сваленный в центре гарбхары товар. Полыхнуло. В лицо ударил жар, в небо повалил удушливый чёрный дым. Демоны завопили разом и отпрянули от разрастающегося
– Ом Шри Агни Сурья Джая Рам! – запел купец.
– Ом Шри Агни Сурья Джая Рам! – мгновенно подхватили остальные.
Демоны метались по палубе, ошеломлённые, но всё ещё смертоносные. Пламя разрасталось. Дым стелился по доскам, накрывая клубами бойню. Люди застряли между демонами и огнем в высоте над водой. Настя фальцетом подхватила мантру за остальными, и Виктор, вдохнув поглубже, последовал её примеру. Он понятия не имел, помогал ли он своим пением. Пламя вдруг затрепетало, как живое, заколыхалось из стороны в сторону и взметнулось к небу вопреки порывам бешеного ветра. Глаза резало от жара, дым начал душить и драть горло. Виктор толкнул Настю на живот на палубу, дёрнул надорванный пропитанный водой рукав своей рубашки, оборвав его по плечо. Скрутив тряпку в комок, он сунул его девочке под нос, надеясь, что тот хоть немного защитит её от гари.
Пламя бесновалось, как привязанный зверь. Люди отползали подальше, утаскивая товарищей от демонов, кричащих дикими голосами. Вдруг пламя издало рёв и рванулось вверх двумя крутыми спиралями, напоминающими бараньи рога. Огонь начал остервенело стегать демонов пылающими плетьми, рассыпая повсюду жалящие искры. Люди в ужасе забились в углы, не переставая петь мантру.
Виктор отшатнулся, свернулся на палубе, прикрыв Настю своим телом. Его обсыпало угольями и искрами, рубашка загорелась, и он перекатился на спину, чтобы сбить крохотные язычки пламени. Спину ошпарило, лицо и открытые руки обжигало. Виктор понял, что если так будет продолжаться, то конец придёт не только демонам, но и людям.
Визг демонов стал оглушающим, пламя подпаливало их и выбрасывало за борт, откуда слышались вопли. Оно ярилось, пока на палубе не остался один предводитель ракшасов. Демон закричал, люди в ужасе смотрели на него, никто не решался выйти с чудовищем один на один. И тогда в центр палубы спокойно вышел Черепаха.
Его одежда была в порядке, будто он не побывал вместе во всеми в ужасном сражении. Лицо его преисполнилось спокойствия.
– Уходи, - уверенно сказал он ракшасу.
Тот заревел в ответ и поднял зажатое в каждой из четырёх рук оружие.
– Уходи! – резче повторил Черепаха.
Демон пошёл на капитана. Черепаха не двинулся. Он только нахмурил брови и пронзил ракшаса внезапно полыхнувшим взглядом. Оружие демона вылетело из рук и унеслось за борт. Ракшас сделал ещё шаг. Черепаха как-то натужно дёрнул головой, и его противник отлетел на несколько метров, как от удара. Но это не охладило его пыл. Чудовище поднялось на ноги и помчалось на капитана с животным воплем. Черепаха коротко топнул ногой. Дрожь сотрясла всё судно и оставшихся на нём людей. Пламя, полыхавшее за спиной Черепахи, дёрнулось. Демона подбросило в воздух и смело с корабля.
Гарбхара дрогнула в воздухе, когда с исчезновением последнего демона поддерживающая её сила исчезла, и полетела вниз. За треском едва было слышно истерическое «Полундрааааааа!» голосом Асатиани. Виктор вцепился в какие-то доски и притиснул Настю вниз.
ШМЯК!
Корабль рухнул в воду, грудью ударившись о поверхность. Людей
Бдение богини.
Виктор дико огляделся, быстро осмотрел встрёпанную, помятую, но невредимую Настю, а потом вскочил и побежал по палубе, разыскивая своих учеников. Ян и Слава нашлись сидящими без движения бок о бок, в руках у них были погасшие факелы, с которых ещё капала вода. Волосы мальчишек завились от жара, лица были перемазаны сажей. При виде учителя они отмерли и без единого слова на четвереньках поползли в сторону Насти.
Георгий безвольно лежал лицом вниз, в порыве героизма накрыв Ольгу собой. За свой поступок он поплатился: рубашка на его спине была разорвана и обуглена. На голой коже красовались болезненные, но неопасные ожоги. Светлова, шипя и отплёвываясь, пыталась спихнуть его с себя, пока не увидела израненную спину парня. Тут же её движения стали гораздо более бережными, хотя шипеть девушка не перестала. Виктор испуганно рванулся к Асатиани. Приблизившись, учитель заметил, как ловелас на мгновение приоткрыл один хитрый-прехитрый глаз и еле заметно довольно ухмыльнулся. Почти натурально извернувшись, Георгий уткнулся носом в Ольгину шею, жалобно застонал и повис на девичьих руках ещё более скорбно. Виктор плюнул в сердцах и пошёл дальше, чувствуя устремлённый в его спину удивлённо-негодующий взгляд Светловой.
На корме кого-то накрыло парусом, придавленным обугленными джутовыми канатами. Этот кто-то копошился в попытках выбраться и громко ругался. Застрявшему помогали матросы. Судя по бодрому потоку слов и силе голоса, жизни спелёнатого ничто не угрожало. И действительно, спустя минуту над парусом взвился в полный рост Руслан. В разорванной одежде, но живой и здоровый, он с воинственным оскалом пару раз бесцельно взмахнул трофейным мечом и затих, увидев, что бой окончен.
Берг уже бегал с матросами, помогая тушить пожар. Он чуть прихрамывал, но выглядел неплохо. Виктор привлёк его внимание и вздёрнул подбородок, спрашивая, как у него дела. Берг кивнул и вернулся к тушению пожара.
Виктор заметил последних подопечных. Маша и Даша рыдали, повиснув на Вельском. Парень стоически предоставлял девушкам плечи для орошения слезами, хотя, по выражению его лица было понятно, что Дима от процесса не в восторге. Помятый и оборванный Кривов стоял крепко, широко расставив ноги, и так же пристально, как Виктор, оглядывал палубу. Его рубашка представляла собой сплошное месиво лоскутков. В руках Саша сжимал меч и почему-то чеканное металлическое блюдо. Взгляд его был бешеный.
Сорокин неловко сидел у ног Кривова. Виктор поспешил к ним.
– Вы в порядке? – спросил он, подбегая ближе.
– Дыаааааааа, – прорыдала Маша.
– Я так испугалаааааась… – вторила ей Даша.
– Нет, н-не в порядке… – как-то тихо просипел Сорокин.
Виктор перевёл взгляд на Андрея. Лицо парня было неестественно бледным, лоб покрывала испарина, он часто дышал. Виктор упал рядом с Сорокиным на колени, с другой стороны от него присел Кривов. Богданов окинул Андрея взглядом и непонимающе посмотрел ему в глаза. Сорокин медленно поднял намертво стиснутую в дрожащей руке угольно-чёрную змею. Её голова с окровавленной пастью безжизненно обвисла. Виктор почувствовал, как у него застывают внутренности.