Первый среди равных
Шрифт:
— Как же это, князь? — неодобрительно посмотрел на меня воин. — Нельзя так. Все порождения аномалий, добытые воинами рода, в казну идут. А там уже князь решает, кому, чего и сколько достанется.
— Так я и решил, — улыбнулся я. — Зверей на продажу. Доход на нужды малой дружины. А ты сейчас лучше меня знаешь, что твоим парням нужно.
— Спасибо, ваша светлость, — после небольшой паузы, задумчиво произнёс Аршавин. — Я распоряжусь тогда? Лис к Старковским везти?
— Распорядись, — кивнул я и пошёл ко входу в особняк.
Обустроенное поместье Разумовских занимало площадь чуть больше гектара. Раньше
В гостиной было пусто. Сёстры ушли осматривать дом вместе с Антипом, а тётя Женя убирала со стола. Я прошёл на второй этаж и, добравшись до кабинета, устроился в одном из кресел. Некоторое время смотрел на конверт. Алексей Андреевич всячески поддерживал имидж потомственного аристократа. Даже использовал сургуч для писем, хотя вполне можно было обойтись обычным электронным письмом.
Как и ожидалось, внутри ничего хорошего не было. Каким образом соседу удалось пробить патронаж наших территорий, мне ещё предстояло узнать, но оформлено было всё очень качественно. Обычно подобный способ связи использовался между аристократами, когда один не мог обеспечить полноценную защиту своего надела ввиду каких-то временных трудностей. Без прямого запроса со стороны более слабого участника договора, оформить патронаж было невозможно.
Немного поковырявшись с документами, нашёл в конце подпись неизвестного мне человека, который значился поверенным семьи Разумовских от Императорской коллегии юридических дел. Возможно, его назначили сразу после гибели главы рода, чтобы утрясти формальности с захватом нашей корпорации. Как-то повлиять на этот договор вряд ли выйдет, но попробовать стоит. Но имя Кольцова Ильи Игоревича на заметку взял.
«Добрый сосед» тщательно расписал все предпринятые для исполнения договора меры и трудности, с которыми ему пришлось столкнутся. Особенно много внимания было уделено непрофессионализму и грубости остатков малой дружины моего рода, которая препятствовала исполнению договора. И старшему Ратаю Николаю Петровичу Аршавину лично, который это сопротивление возглавил. Надо будет Шатуну премию выписать за упорство. Хотя обычными деньгами такого человека только оскорбишь. Надо придумать что-то другое.
По скромным прикидкам Алексея Андреевича, его нелёгкий труд обошёлся роду Антиповых в целых два миллиона полновесных рублей за пять лет мучений. Увидев эту сумму, я только тихо ругнулся. За просторные апартаменты в Москве, которые сдавала наша опекунша, постояльцы платили около трёх тысяч в месяц. Зарплата хорошего специалиста в сфере переработки. На два миллиона можно было снарядить целую армию и выстроить её в три ряда вдоль всей границы моего владения. И ещё осталось бы.
— С этим будем разбираться по ходу дела, — откладывая письмо в сторону, пробормотал я и перебрался за стол. Нужно было проверить бумаги отца. Электронный документооборот иногда давал сбои. Особенно в отношении аристократов. И особенно в отношении опальных дворян.
Меня интересовал один конкретный документ, который мог существенно облегчить мне жизнь. Пять лет назад, ещё до моего появления в этом мире, под контролем рода Разумовских была крупная корпорация. Называлась она «Вега» и занималась переработкой и адаптацией всевозможной добычи из аномальной зоны. Ресурсы, животные, артефакты и просто какие-то необычные вещи — всё шло в дело. На территории надела находился сортировочный центр, который служил основным источником работы для местного населения. Масштаб был такой, что «Веге» сбывали свою добычу большинство соседей. Из-за полного цикла переработки, цены глава рода давал очень хорошие. И все были в плюсе.
Чтобы бизнес работал без сбоев, ещё мой прадед озаботился лицензией полного типа, которая давала роду право скупать добычу у других аристократов и использовать свою. В ином случае, все ресурсы выкупали имперские скупщики, но цены у них были грабительские.
После длительных поисков, мы внезапно обнаружили, что лицензия рода Разумовских исчезла из электронного реестра. С чем это связано никто сказать не мог, а прямо, до сегодняшнего дня, спросить возможности не было. Однако, документ был получен задолго до того, как изобрели первый компьютер и был шанс, что он хранится где-то в кабинете отца. Подобные вещи несли на себе столько магических печатей и подписей, что подделать их было невозможно.
— Вопрос в том, где искать, — задумчиво рассматривая стеллаж с книгами напротив, пробормотал я.
С ходу что-то придумать не получилось и я решил разобрать накопившиеся за это время счета и письма отца, чтобы чем-то занять голову. В процессе обнаружил интересную вещь. На протяжении пяти лет после гибели главы рода, ежегодно приходил счёт за ячейку из тверского отделения императорского банка. Насколько я знал, все активы отца были изъяты или обнулены. Но последнее письмо пришло в марте этого года. Немного подумав, я нашёл телефон нужного отделения и набрал номер.
— Здравствуйте, — вскоре прозвучал из динамика ответ автомата. — Если у вас есть вопрос по обслуживанию счёта, нажмите цифру «один»…
Я убрал трубку в сторону и ещё раз пробежался глазами по тексту документа. В самом конце значился внутренний номер отделения для связи со специалистом. Его я и ввёл, не обращая внимания на бесконечную речь автоответчика.
— Добрый день. Геннадий Алексеевич Сидак слушает, — вскоре ответил скрипучий старческий голос.
— Добрый день, Геннадий Алексеевич, — поздоровался я. — Звоню вам по договору номер три-один-один-пять-девять. Тут значится ваш номер и я хотел бы обсудить условия договора.
— Буду ждать вас у себя в кабинете в среду в три часа, — ответил собеседник. Ему потребовалась всего пара секунд, чтобы понять о чём идёт речь. — Приезжайте вместе с Анастасией Константиновной, Ярослав Константинович. Буду рад вас видеть. И поздравляю с успешным Пробуждением. До встречи.
— До свидания, — удивлённо ответил я и связь прервалась. Ничего лишнего. Ни одной фразы, которая вообще могла намекнуть, с кем я разговаривал. На секунду возникло сомнение, стоит ли вообще ехать, раз я в ближайшее время не собирался покидать владение, но я быстро его поборол.