Первый судья Лабиринта
Шрифт:
Валяется на боку и глядит на нас, будто ждет чего-то. Расслабленно так, умиротворенно… Любуется. На еду так не смотрят.
— Заслушалась, что ли? — пробормотал я. — Пока не начал дудеть — никого не было, я бы заметил.
— Пришла в партер, видно, — ответил Андрей. — Давай в дом, а? Кажется, и на балкон слушатели подтягиваются.
Скрипнула сосна над головой. Я задрал голову и чуть не присвистнул: на тоненькой веточке висела знатная зверюга, обхватив ствол лапами. Бурая, с воротничком. И с широким оскалом:
Да, пожалуй, Андрей прав. Выступление надо в камерной обстановке организовывать, чтоб не понабежали всякие.
В дом мы влетели одновременно, чуть не столкнувшись плечами. Дверь сразу захлопнули.
Я посмотрел в окно: и на дереве, и под ним — никого. Померещилось?
— Любители прекрасного… Хорошо, что не гурманы.
Андрей усмехнулся.
— Или, напротив, слишком разборчивы в еде. Кстати, где наш новый друг? Тери, фью, — свистнул он. — Где твой хозяин?
Тери, к нашему удивлению, ответил на свист звонко и переливчато. А через секунду произнес:
— …По делам. Скоро вернется.
Мы переглянулись. Ай да техника трибунальская…
Огонь развели в два счета, навострились уже. Пока закипала вода — снега вокруг с избытком, чистого, — распотрошили неприкосновенный запас из вещмешков.
Андрей взрезал ножом пакетик и понюхал.
— По-моему, белок какой-то.
Я надорвал упаковку зубами.
— Угу. Соевый. Соевое мясо.
— Это из чего?
— Да из сои же. Растение такое. Не ел никогда?
— В Лабиринте не знают такого растения, — покачал головой Андрей. — По-моему, это синтетика. Горячая уже вода, давай сыпать.
Что ж… Если у них не растет хлопок — поэтому все так удивлялись моим джинсам — вполне возможно, нет и других растений. Но они неплохо обходятся…
Двух пакетиков как раз хватило на котелок. Тут-то и вернулся Дитрих. Знал, когда приходить, хитрец.
— Доброе утро! А чем это у вас так вкусно пахнет?
Чтоб не запутаться, сочиняя неправдоподобные объяснения, я перевел разговор на другую тему — рассказал про медведя и кошку.
— Зверюшкам играете, а мне? — обиженно протянул Дитрих.
Мы поклялись, что — непременно.
О том, где пропадал, наш друг не счел нужным сообщить. Сказал только, что дальше проводить нас не сможет, ждут срочные дела.
За разговором он достал из своей сумы шесть сухих лепешек. А ведь тоже запасливый…
Так что завтрак удался на славу. Пока ели, хорек все время вертелся возле Андрея. Вставал на задние лапки, тычась мокрым носом в ладонь, извивался, запрыгивал на колени, совал нос в еду и забирался за шиворот.
Андрею это явно нравилось, и свою порцию он щедро разделил пополам.
— Надо же, как он тебя полюбил, — покачал головой Дитрих, забирая котелок, чтобы наполнить его свежим снегом для чая. — Тери. Пойдешь со мной? Нет? Ну и сиди.
Он
— Он вчера спрашивал, кто мы да откуда. Говорит, что сам из Макбурга.
— А ты что? — встревожился Андрей, поглядывая за окно.
— Я ничего не успел ответить. Уснул он.
— Странно, почему сейчас не спрашивает…
Андрей задумчиво погладил хорька.
— А еще он про Риту сказал, что она тебя ждет.
— Что?!
— Ну, не тебя, а жениха своего…
Я прикусил язык, но было поздно. Андрей изменился в лице и больше уже не проронил ни слова. Ах, голова моя дырявая…
Дитрих вернулся и поставил котелок на огонь.
— Вот что, господа, — начал он. — В другое время я бы ни за что не пустил вас за перевал, потому что ни мысли ваши, ни поступки мне непонятны. Но Тери я полностью доверяю. Он не выносит злодеев и проходимцев. И людскую сущность чувствует безошибочно.
Андрей против воли расплылся в улыбке.
— Наш человек! — шепнул он мне.
Да уж. Еще один специалист. Коллега.
— Отправляйтесь вверх той же дорогой, пока не выйдете на широкое плато. Оттуда видно долину. И дом. Спускайтесь осторожно, склон очень крутой, легко сорваться. Грэте передавайте от меня поклон. Да скажите, чтоб…
Он отбросил волосы со лба, вздохнул.
— Нет, ничего.
Быстро собрались, поблагодарив неизвестного хозяина за кров, и вышли.
Низкое небо, снежная дорога, солнце маленькое и бледное. Но мне начинало все это нравиться.
Дитрих шагал впереди — он все-таки решил проводить нас до плато — Тери сидел у него на плече, помахивая хвостом. Замечательный зверь, нам будет не хватать его. Я топал посередине, стараясь попадать в след. Сзади ступал Андрей.
Три смелых зверолова…
— Господа, — обернулся наш проводник. — А кто-то обещал музыку…
И идет себе дальше. Мы с Андреем полезли в торбы. Я, как уже более опытный, первым раздвинул флейту и заиграл. Те же «Рукава», но уже как-то иначе. Как будто на знакомой реке появились новые пороги, неизвестные острова, излучины…
Флейта Андрея выводила вторую партию.
Дитрих неожиданно запел. Не понимаю, как он не охрип на морозе… А голос у него совсем юношеский — чистый и звонкий. Да еще акустика в горах — будь здоров…
В далеком краю у подножия гор, где летом орешник цветет, Где эхом орлиный летит разговор к прохладному зеркалу вод, Где утром клубится в оврагах туман, спустившись с искристых вершин, Там Чудо мое, мой пьянящий обман живет средь зеленых долин…