Первый удар
Шрифт:
Теперь пистолет наполняла энергия, кристаллические иглы налились холодным фиолетовым огнем.
— Спасибо, — прошептал Мастер-Шеф.
Инженер выдал мелодичную трель.
Джон осторожно выглянул из-за угла ниши и замер абсолютно неподвижно, сжимая в руках игольник. «Все время мира принадлежит мне, — говорил себе спартанец. — Торопиться некуда. Пусть враг выйдет сам. Все время…»
Над ящиком показался нос ворчуна. Чужак вглядывался в темноту; он сделал выстрел наугад и, естественно, промахнулся.
Мастер-Шеф, не сходя со своего места, поднял игольник, прицелился и выстрелил. Кристаллические осколки клином пролетели по коридору и вонзились в тело ворчуна. Существо опрокинулось навзничь, а еще через секунду заряды взорвались.
Спартанец немного постоял, прислушиваясь. Все было тихо, если не считать мягкого гула реактора.
Тогда воин зашагал по коридору, выставив перед собой пистолет и вглядываясь в темноту зала. Джон не хотел упустить даже самое слабое трепетание воздуха, свидетельствующее о присутствии воина элиты, скрытого оптическим камуфляжем. Но все было чисто.
Инженер какое-то время парил перед спартанцем, а потом метнулся к выключенному распределителю энергии. Существо шипело и выводило трели, бегая щупальцами по квадратику оптического кристалла, пытаясь восстановить электропитание.
— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — я добрался до распределителя. Похоже, инженер знает, что делать. Еще секунду, и сможешь запускать генераторы пространства скольжения.
— Слишком поздно, — отозвался ИИ.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Время: 18:27, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, флагманское судно ковенантов.
Флагман продолжал вспарывать бурлящую атмосферу Преграды. Кортане не удавалось выровнять высоту судна. Оно тряслось и горело, оставляя за собой пылающий шрам в облаках и медленно вращаясь вокруг своей оси.
Без щитов внешняя обшивка корабля раскалилась до семисот градусов по Цельсию. Носовая часть сияла красным огнем, обретавшим янтарный оттенок ближе к середине судна и становившимся белым на корме. Антенны, покрывавшие флагман, подобно оперению, сгорали, оставляя в атмосфере след из расплавленного металла. Корпус одна за другой сотрясали судороги. Трение о плотную атмосферу планеты должно было уничтожить корабль в течение считаных секунд.
— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — я добрался до распределителя. Похоже, инженер знает, что делать. Еще секунду, и сможешь запускать генераторы пространства скольжения.
— Слишком поздно, — отозвался ИИ. — Мы настолько близко подошли к планете, что уже не сможем вырваться из гравитационного колодца. Даже работай реакторы на полную мощность, нам не остановить падения. И в пространство скольжения тоже не уйти.
Удары ковенантских торпед загоняли корабль все глубже в атмосферу. Кортана изменила траекторию полета на более безопасную, точнее говоря, на такую, чтобы не сгореть при следующем же попадании. Но, спасаясь от одной смерти, она только оттягивала неизбежный конец на какую-то жалкую минуту.
ИИ еще раз перепроверил все данные: тягу, ускорение и гравитационные взаимодействия. Даже выведя реакторы на критическую мощность, он не смог бы вытащить флагман с нисходящей спирали. Числа не лгут.
Должно быть, инженер, отправившийся с Мастер-Шефом, починил распределительный щит, поскольку генератор пространства скольжения ожил, хотя и был сейчас совершенно бесполезен.
Для осуществления перехода требовалось на максимально возможное расстояние удалиться от любых объектов, обладающих сильным гравитационным полем. Оно вносило искажения в создаваемый Кортаной тончайший узор из квантовых нитей, прокладывающих путь. Быть может, технологии ковенантов и были ощутимо более совершенными, но вряд ли даже чужаки рискнули бы совершить прыжок в такой близости от планеты.
Кортана подумала над тем, не стоит ли все равно попытаться — включить генераторы поля скольжения и надеяться, что ей выпадет единственный шанс из квадрильона проложить верный курс в квантовой мешанине. Но затем ИИ передумал, в текущих условиях маневры, необходимые для перехода, привели бы только к тому, что корабль закувыркался бы в полете.
— Придумай, что-нибудь, — приказал Мастер-Шеф. — Хоть что-нибудь.
— Постараюсь, — вздохнула Кортана.
Она активировала генераторы пространства скольжения; сквозь ее сознание заструился поток программного обеспечения, управляющего системой чужаков.
Подобные устройства, используемые войсками ККОН, прорывали брешь в космической материи при помощи грубой силы. Ковенанты же использовали совершенно иной подход. Как только включились все необходимые сенсоры, Кортана в прямом смысле «увидела» переплетение квантовых нитей вокруг корабля.
— Потрясающе, — прошептала она.
Ковенанты научились прокладывать путь между субатомными слоями; их генераторам требовалось крайне мало энергии, чтобы образовать вокруг корабля поле Шау-Фудзикавы и мягко скользнуть в гиперпространство. Технологии чужаков и в самом деле значительно превосходили человеческие. У Кортаны возникло такое чувство, будто она всю жизнь была слепой — и тут вдруг прозрела, впервые увидев перед собой реальную вселенную. И та оказалась прекрасна.
Теперь стало понятно, почему ковенанты совершали настолько точные переходы. Они могли просчитывать курс с точностью до атома.
— Каков наш статус, Кортана? — спросил Мастер-Шеф.
— Потерпи, — ответила она, разозленная его вмешательством.
Обладая подобными инструментами, Кортана могла различить даже самые слабые искривления в пространстве, накладываемые гравитацией Преграды и других планет этой системы. Более того, она видела влияние поля самого корабля. Можно ли было компенсировать эти помехи?
Сенсоры систем жизнеобеспечения сообщили о нарушении целостности корпуса на семнадцати палубах. Но Кортана не стала обращать на это внимание. Остановив все сторонние процессы, она сосредоточилась на единственной задаче. Из сложившейся ситуации существовал лишь один выход — вырваться они могли, только пройдя насквозь.
ИИ ушел в расчеты по интерполяции изменчивого пространства, а после сгенерировал алгоритмы, призванные предсказывать и смягчать гравитационные возмущения.
Он направил энергию в генераторы, создавая гиперпространственную матрицу. Перед носом корабля возникло крошечное отверстие прохода, вскоре развернувшееся во вращающуюся, изменчивую воронку.