Первый удар
Шрифт:
— Что за чертовщ… — Поласки поймала себя на том, что утратила свое хваленое спокойствие, и осеклась на полуслове. Их корабль, все набирая скорость, мчался по туннелю.
— Гравитация, — прошептала доктор Халси, разглядывая раскрывшийся кристалл. — Эта штуковина искривляла пространство и тогда, когда мы в первый раз пытались к ней приблизиться. Это, определенно, эффект поля искусственной гравитации. Не могу дождаться, когда смогу заняться изучением этого кристалла.
Челнок выскочил на поверхность, и кабина озарилась солнечным светом.
Едва они покинули поле гравитационного луча, кристалл закрылся, захлопнув свои лепестки и снова став цельным и гладким. Халси подобрала его с пола и сунула в карман лабораторного халата, а затем вновь вернулась к Келли.
Небо над горой Менахит наполнилось стаями «Баньши» и «Серафимов». Кроме того, компанию им составил и трехсотметровый легкий крейсер. Уже висевшие над скалой боевые корабли развернулись и навели на челнок свои плазменные орудия.
На консоли перед Поласки загорелось несколько ярких значков.
— Нас взяли в прицел, — произнесла пилот, и хотя голос ее был ровным, в нем проскальзывали нотки напряженности.
— Стрелять они не станут, — заверил Уиткомб. В его словах чувствовалась стальная уверенность, словно это было не простое предположение, а непосредственный приказ ковенантам, которого те не осмелились бы ослушаться. Адмирал опустил ладони на бедра и посмотрел на вражеские корабли так, как если бы собирался одним своим взглядом уронить их на землю. — Им нужна та штуковина, которую нашли доктор и ее отряд, — нужна настолько, что они с готовностью лезут под наши пули, а сами боятся даже плюнуть в нашу сторону.
— Сэр, — сказал Мастер-Шеф, — встреча с Кортаной запланирована на семь пятнадцать. У нас осталось только двадцать минут.
Адмирал Уиткомб сверился с часами и вновь посмотрел на окружающие их и подступающие все ближе корабли.
— Поласки, вытаскивай нас. Закладывай курс к точке встречи и гони так быстро, как только сможешь.
— Слушаюсь, сэр!
Пилот направила челнок вверх, и небо стремительно изменило свой цвет с бирюзового на темно-синий, сланцево-серый, а потом стало чернильным, наполненным звездами.
Хотя челнок и мог легко уйти от крейсеров, по сравнению с проворными «Серафимами» он двигался мучительно медленно. Они окружили его. С каждой стороны от десантного корабля пристроилось по четыре штурмовика, а еще два залетели вперед и начали сбавлять скорость, преграждая путь.
— Они взяли нас в коробку, — сказал Поласки, также снижая скорость.
— Уорент-офицер, — произнес Уиткомб, ласково опуская руку на ее плечо, — приказываю идти на таран. Полный вперед.
Поласки тяжело сглотнула:
— Слушаюсь, сэр.
Одна ее рука стремительно поправила ремень безопасности, а вторая в этот момент уже протянулась к регулятору скорости и выставила его на максимум.
Челнок прыгнул вперед, прямо на заслонявшие ему дорогу «Серафимы». Оба штурмовика проворно ушли в стороны, образуя проход, и беглецы на предельной скорости промчались мимо.
Локлир выглянул в иллюминатор левого борта и присвистнул.
— А никому не кажется, — прошептал он, — что тут стало малость многолюдно?
Мастер-Шеф встал за плечом десантника. Когда они еще только заходили на посадку, на орбите Предела кружило около десятка малых боевых кораблей, но сейчас их стало в три раза больше.
Здесь были и легкие крейсера, очертаниями похожие на скатов, и четыре одутловатых корабля-носителя, вокруг которых пространство кишело «Серафимами», и стремительные, маневренные эсминцы, щетинящиеся плазменными турелями.
А еще было много обломков — на орбите планеты зависли искореженные останки ковенантских крейсеров, чьи орудия все еще светились накопленной плазмой. Вокруг плавали серебристые облака металла, который вначале превратился в пар а затем остыл в вакууме.
— Кортана в наше отсутствие времени не теряла, — заметил лейтенант Хаверсон, одобрительно кивнув в сторону обломков.
Мастер-Шеф заметил серию вспышек со стороны кораблей-носителей. Он активировал систему увеличения изображения, встроенную в его шлем, и увидел легион воинов элиты, вылетающих из ангаров на реактивных ранцах. Следом появились многочисленные ремонтные дроны.
— Приближаются штурмовики, дроны и абордажные группы, — объявила Поласки. — Они… — Пилот помедлила, изучая показания радара. — Господи Иисусе, они окружают нас со всех сторон!
— Доставь нас к точке встречи, — приказал адмирал Уиткомб. — Разрешаю загонять коней.
— Сэр, — ледяным тоном ответила Поласки, — мы и так в точке встречи.
Мастер-Шеф поискал взглядом захваченный ими флагман, но видел только врагов.
«Восхождение правосудия» вошло в реальное пространство; на сей раз все было не так просто.
Прыжок требовалось совершить с точностью до сантиметра, и как бы Кортане ни тяжело было это признавать, сейчас она во многом полагалась на удачу.
Ей давно было интересно, что произойдет, если выйти из пространства скольжения слишком близко к другому центру массы — планете или крупному кораблю.
Флагман возник посреди облака космического мусора, повисшего на высокой орбите Предела. Но ничего не случилось — ни сверхмощного ядерного взрыва, ни наложения друг на друга материи «Восхождения правосудия» и остовов погибших звездолетов.
Либо поле Шау-Фудзикавы предотвращало подобные столкновения, заставляя мусор сдвигаться в сторону, словно воду, налетевшую на камень, либо… Либо часть везения Мастер-Шефа передалась и Кортане.