Первый урок грязного отчима
Шрифт:
— Конечно, — говорит он с улыбкой и неловко ерзает. У меня вообще нет опыта, но я думаю, что вижу, что у него в штанах становится твёрдо. Я убираю руку, стараясь не показать слишком очевидно, что я реагирую.
— Спасибо, папочка! — говорю я. В моей голове уже крутятся глупые идеи и надежды, которые просто не могут произойти.
За исключением того, что мой разум также бурлит от возможностей, мыслей о том, что, возможно, это может случиться, особенно если моя мать будет относиться к Дрейку так же, как она относилась к моему
Глава третья
Дрейк.
— Это красивый дом! — говорит Одри, как только мы входим внутрь. На самом деле это обычный, нормальный дом. Её энтузиазм подсказывает мне, что большую часть лет своего становления она вела чертовски аскетичный образ жизни.
Я злюсь всё больше и больше на её мать. То, как её мать говорила об этом, создавало впечатление, будто Одри училась в какой-то модной, дорогой школе-интернате, которая подготовила её к успеху. Может быть, Одри получила хорошее образование, я не знаю, но девушке не следует быть такой уж наивной и невинной.
— Спасибо, — говорю я. — И теперь это твой дом.
Она хихикает и говорит:
— Месяц или около того. Мама вернется домой и расскажет о своих великих планах на меня: это будет её способ найти мне другое жилье, чтобы ей не приходилось думать о моем отце.
— Ух ты, — говорю. — Ты правда думаешь, что это так?
— Конечно, — сказала она. — Я многое узнала о себе, когда мне пришлось пройти курс психологии для получения степени бакалавра. Я многое узнала о том, как все работает, и все встало на свои места. Мама не хотела заниматься сексом с моим отцом, и он бросил ее.
У меня отвисает челюсть.
Я в шоке смотрю на неё, и она краснеет до густого малинового цвета.
— Мне жаль. Я… я не привыкла к тому, что можно говорить в обычных разговорах. В школе были только я и девочки, и, поскольку на самом деле мы ничего не могли испытать, мы говорили обо всем. На уроках психологии это как-то называлось. Что это… Хм, я думаю, неуместное раскрытие информации. Может быть, неуместный обмен? Я не знаю, но мне жаль, что я так тебя шокировала.
Я качаю головой.
— Я в шоке, дорогая, но не из-за темы. Это не табу или что-то в этом роде, но я в шоке, потому что ты веришь, что именно поэтому твой отец бросил твою маму.
На самом деле я шокирован, потому что думал, что пренебрежение моей жены было связано с ужасными отношениями раньше, а не с её личностью в целом.
— Я была молода, но всё время слышала, как они ссорятся. Она говорила ему, что раз в пару месяцев более чем достаточно. Она никогда особо об этом не говорила, но её семья считала, что сексом занимаются только для того, чтобы завести детей, а не для развлечения.
— Я не могу… вау. Я никогда этого не понимал…
Лицо её принимает странное выражение, а затем медленно превращается в сочувственное выражение. — Папа, — говорит она тревожным голосом. —
Мое первое желание — защитить ее мать. Это действительно то, что мне нужно сделать, немедленно переориентировать разговор, чтобы больше не было какой-либо динамики, когда казалось, будто мы двое настроены против ее мамы. Это моя склонность, но я думаю, что меня очень возмущает вся эта ситуация. — Все в порядке, дорогая, — говорю я.
— Папа, ты уже второй раз меня так называешь, — говорит она. — И мне это нравится.
— Дорогая?
Она кивает с улыбкой. Затем хмурится.
— А это не так, ладно! Почему бы тебе не оставить ее, как это сделал мой отец?
Какой шокирующий вопрос. Полагаю, я задавал себе этот вопрос несколько раз.
— Думаю, все, что я могу сказать, это то, что меня воспитали не сдаваться.
— Ну, папочка, ее воспитали так, чтобы любой мужчина захотел сдаться, — говорит она. — И я думаю, что если сдаться — это то, что нужно для счастья, то ты должен это сделать.
Я свистнул.
— Ух ты, — говорю. — Я не ожидал такого разговора. Я могу признаться тебе в этом.
Она краснеет и говорит:
— Ну, я перестану тебя беспокоить по этому поводу. Она внезапно обнимает меня, и я чертовски надеюсь, что она не чувствует моей эрекции. Затем она целует меня в щеку и шепчет мне на ухо:
— Но ты заслуживаешь счастья, папочка.
Клянусь, я едва могу думать. Такое ощущение, что эта девушка собирается вызвать у меня ишемическую болезнь сердца, потому что моя кровь течет по моим венам. Я чувствую жар по всей коже, и мне кажется, что я вот-вот развалюсь. По сути, чтобы дать себе возможность передохнуть, я говорю:
— Позволь мне показать тебе твою комнату. Если хочешь, можешь принять душ, а потом мы начнем фильм. Как это звучит?
Она хихикает, как маленькая девочка, и говорит:
— Пижамная вечеринка!
Я усмехаюсь и говорю:
— Хорошо, если хочешь.
Я привожу ее в комнату, которую приготовил для нее, и, оказавшись там, понимаю, что комната выглядит ужасно и безлично. Я решаю купить для неё украшения и, возможно, мягкую игрушку. Она заслуживает того, чтобы чувствовать себя как дома, а не в номере мотеля или где-то в этом роде.
Она ставит чемодан на кровать и говорит:
— Можно использовать ящики для моих бумаг и книг?
— Я могу подарить тебе книжную полку, — отвечаю я. — А что насчет твоей одежды?
Она улыбается.
— Разве ты не помнишь? У меня нет никакой одежды, только несколько униформ.
Я смеюсь и говорю:
— Хорошо. Мы изменим это завтра. Ты тоже можешь распаковать вещи завтра, чтобы у тебя была книжная полка, и ты могла положить вещи туда, где они обычно окажутся. В ванной уже должно быть полотенце.