Первый воин

Тилова Рина

Пока я закрывала дверь квартиры на замок, по лестнице поднимался дядя Петя:

– О, Зелепупка, куда это ты?

– Доброе утро, дядь Петь! В поликлинику, нужно терапевту показаться.

– Погоди, я тебя отвезу, – сказал Кирсанов и похлопал по карманам куртки, проверяя, на месте ли ключи от машины.

– Да тут идти пятнадцать минут! – отмахнулась я.

– Возражения не принимаются! – сосед наигранно строго на меня посмотрел.

– Ты ведь с ночи, как за рулём будешь?

Не хотелось намекать ему,

что после смены они с мужиками иногда пропускали рюмку-другую.

– Тогда вместе прогуляемся, или стесняешься? – спросил сосед с улыбкой.

– Да когда я тебя стеснялась! – искренне и всей душой возмутилась я. – Ты за кого меня считаешь?

– Идём, вредина! – весело рассмеялся дядя Петя и развернулся, чтобы спускаться обратно.

Я потопала вслед за соседом. После взрыва окружающий мир изменился или изменился мой взгляд на него. Неужели раньше я не замечала и половины деталей? На всякий случай достала салфетку и протёрла линзы новых очков, мама в этот раз выбирала одна, и мне досталась пара в тонкой, почти незаметной оправе, очень лёгких, могу только представить, сколько они стоили. И тут я застыла прямо на лестнице. Рюкзак.

Я на автопилоте взяла с комода в прихожей рюкзак. Мой рюкзак, который сгорел в пожаре. Конечно, это была его точная копия, только выполненная из новой дорогой ткани, с качественной металлической фурнитурой, а не посеребрённым пластиком, как раньше. Я поспешила расстегнуть молнию и залезла внутрь. Первой попалась копия кошелька, абсолютно новая из мягкой коричневой кожи. Как и прежде, в небольшом кармане на молнии лежал паспорт, студенческий и социалка, на дне рюкзака – хороший зеркальный фотоаппарат, все письменные принадлежности. Открыла кошелёк, в нём нашлась только одна пластиковая карта незнакомого мне банка, но с моей выгравированной на ней фамилией.

– Санёк, – заметил мою растерянность Кирсанов, – ты где там?

– Дядь Петь, не знаешь, откуда взялся мой рюкзак?

– Сань, что-то не так? Забыли что-то положить? – уточнил сосед.

– Кто его принёс?

– Дык, это мы все, – он пожал плечами. – С документами твой отец помог, фотоаппарат тоже. Оля составила список вещей, что ты потеряла. Там в столе твоём письменном кисти, ещё какие-то страшные материалы для рисования. У моего сменщика жена – швея, я ей фотографии показал, она по ним сшила рюкзак. Ты, наверное, другой хотела, новый?

– Нет, не хотела, – пробубнила я.

– Не понравилось? – спросил мужчина.

– Не знаю. Дядь Петь, а ты видел Константина Игнатова раньше?

Кирсанов напрягся едва уловимо, даже не телом, а что-то во взгляде изменилось:

– Нет, – ответил он.

Голос в голове с уверенностью заявил:

«Врёт!»

На этот раз я почему-то поверила словам своей шизы. Почти не отдавая себе отчёта в том, что делаю, схватила ладонь мужчины обеими руками. Молния не заставила себя

долго ждать.

Высокий парень в военной форме спешит к подъезду нашего с мамой дома, я вижу только его широкую спину и выбритый затылок под беретом. Он торопится подняться по лестнице, когда случайно сталкивается с худющей девчонкой лет пятнадцати на первый взгляд:

– Лялька! Вот это ты выросла! – смеётся парень, поймав девчонку, чуть не споткнувшуюся на ступеньках.

– Петя? Вернулся! – вопит юная копия моей мамы с золотисто-русыми косичками. – Я сейчас к тёте Зое в магазин сбегаю, она сегодня в первую смену работает! Посиди пока у нас!

– Да я сам сбегаю! – он помогает собрать рассыпавшиеся тетрадки. – Ты, наверное, в школу опоздаешь?

– Я, вообще-то, уже на второй курс перешла, – обиделась девчонка.

– Как на второй курс?

– Вот так! Я же тебе писала! Только ты не ответил ни на одно письмо, паразит! – девушка легонько ткнула его указательным пальчиком в грудь.

– Ляль, – широко улыбнулся парень, – ну не дуйся! Я маме напоминал в каждом письме, чтобы она тебе привет передавала!

– Это совсем другое! – с укоризной заметила она.

Картинки начали двоиться и троиться. Почти все мгновенно серели и теряли яркость, в каких-то мама провожала дядю Петю до магазина, а в каких-то они так увлеклись разговором, что дядя Петя провожал маму к университету, в каких-то так и стояли на лестничной площадке, болтая и радуясь встрече. Пока не появилась одна, самая яркая картинка: с верхнего этажа по лестнице спустилась девушка-брюнетка:

– Петенька, любимый мой! – кинулась она на шею парню. – Что же ты телеграмму не дал? Мы бы тебя встретили с ребятами прямо на вокзале!

– Вер, да я хотел сюрприз вам сделать. Вот только Лялька меня поймать успела.

– Оля, а ты на учёбу не опоздаешь? – раздражённо спросила брюнетка.

– Д-да… точно, – ответила мама и почему-то залилась краской от смущения. – Я побегу!

Мама повесила сумку с учебниками на плечо и поспешила вниз по лестнице.

– Опять эта прилипала на тебя вешалась, – недовольно произнесла брюнетка.

– Вер, что ты такое говоришь, – парень в форме нежно обнял свою возлюбленную. – Лялька мне как сестрёнка: я её в коляске катал, мокрые пелёнки менял.

И снова десятки серых картинок, но они мне были неинтересны, я знала про то, что мама и дядя Петя дружат с детства. Слышала, что он служил в горячих точках, что когда-то был женат. Мне нужен был Константин Игнатов. Стоило только мысленно произнести его имя, как десятки картинок сплелись в одну.

– Пётр Иванович Кирсанов? – произнёс незнакомый, немного тучный, короткостриженый мужчина.

– Да, – ответил сосед и прошёл к вызывавшему его, по всей видимости, секретарю.

– Проходите, Константин Владимирович готов вас принять!