Перья

Вильденштейн Оливия

Следуя за Офаном Полин по лабиринту из тихих коридоров, я взглянула вверх на звездное небо Элизиума, единственный источник света, кроме огненных прожилок кварца.

Женщина проводила меня в похожую на мою спальню, хоть и меньше: четыре голые кварцевые стены, куполообразный потолок, собственная ванная комната и две двуспальные кровати, заправленные белым постельным бельем.

– Сколько ты планируешь у нас оставаться?

– Зависит от хода миссии.

Офан нажала на одну из стен, и шкаф открылся.

– Мириам вознеслась в прошлом месяце, так что комната полностью твоя, сколько пожелаешь.

– Спасибо.

Я прошла к кровати и положила сумку. Почувствовав на себе чужой взгляд, я обернулась через

плечо, гадая, что же привлекло внимание Полин, если мои крылья уже исчезли.

– Цвет твоих волос такой… нестандартный.

«Нестанадртный» никогда не звучало комплиментом.

– Как и мои крылья, – вздохнула я.

– Какого они цвета?

– Серебряные.

– И?

– Просто серебряные.

Ее губы приоткрылись.

– Могу я посмотреть?

Я выпустила их наружу.

Офан обошла меня по кругу, чтобы рассмотреть крылья. Я надеялась, что цвет, вернее его отсутствие, отвлечет ее от нехватки перьев.

– Incroyable [8] . Никогда не видела неоперенную с крыльями чистой истинности. Ты, должно быть, невероятно чистокровная.

– Или ангелы, которые меня создали, потратили весь цвет на мои волосы.

8

Поверить не могу (фр.).

Она ухмыльнулась.

– У обоих твоих родителей крылья чистой истинности?

– Я не знаю.

– Ты никогда не видела их крылья?

– Я никогда не видела их самих.

– Они тебя не навещали?

– Нет.

Не было ничего необычного в том, что родители не искали своих детей до их вознесения. Некоторые не хотели привязываться на случай, если потомки не достигнут небесного города. Хоть мне и интересно узнать что-нибудь о родителях, это любопытство приправлено болью, которая уменьшила желание встретиться с ними.

Если я когда-нибудь стану матерью, то буду жить в гильдии вместе со своим неоперенным. Или по крайней мере попытаюсь. Это не разрешалось, но если я стану супругой серафима… Ну вот опять, строю воздушные замки.

– Мне нужно вернуться к нашему почетному гостю, но я была рада познакомиться с тобой. Лей, correct [9] ?

– Oui [10] .

– Позови меня, если что-то понадобится.

9

Верно? (фр.)

10

Да (фр.).

– Спасибо, Офан.

Как только женщина ушла, я повесила одежду, приняла душ, а потом зависла перед шкафом в размышлениях: сразу лечь спать или подготовить одежду к предстоящему дню? Лицо Джареда возникло перед моим внутренним взором. Кого я обманываю? Нет и шанса, что у меня получится заснуть. Я посмотрела на рассветное кобальтовое небо. Джаред, вероятно, еще не проснулся, но если я уйду пораньше, у меня будет время изучить местность. Я понятия не имела, как дойти от гильдии до его дома.

Я надела черную юбку до колена и такого же цвета кофту с длинными рукавами, которая была так застирана, что ткань немного обвисла и спадала с одного плеча. Я постаралась поправить кофту, но как только я скользнула ногами в черные туфли на каблуках и взяла сумку, мое плечо снова оголилось. Ну отлично. Надеюсь, французы посчитают это стильным.

Стараясь

не шуметь, я последовала за звуком журчащей воды. Мои шпильки цокали по камню. Прямо как в нашей гильдии, стены атриума были покрыты буйно цветущими растениями. Но вместо вьющейся жимолости здесь цвели розовые розы. Из-за них вид и запах зала немного отличался от нашего. Разницу также подчеркивали статуи в самом сердце семи фонтанов. Пока я изучала кварцевые фигуры небесных существ, острый аромат в сочетании с отсутствием сна и адреналином заставили мою голову закружиться. Встреча и приключения с новым человеком обычно воодушевляли меня, прямо как чтение новой книги. Однако этим утром страх вытеснил энтузиазм – слишком многое поставлено на карту.

Позаимствовав мужество у статуи ангела, размахивающего золотым щитом, я прошла через атриум в фойе в форме полумесяца. Там я отперла один из стеклянных шкафчиков отпечатком пальца. Внутри лежала тонкая пачка купюр, которая пополнялась, пока сумма не становилась баснословной.

Я спрятала деньги в сумочку, а затем, украв еще один глоток небесного воздуха, распахнула дверь и шагнула в неизвестность.

Глава 7

Когда дверь гильдии захлопнулась, я осмотрелась, чтобы изучить местность. Небо было темным, но улица – нет. По сторонам от брусчатой дороги находились тротуары, слишком узкие для пешеходов. Улицу освещали старинные чугунные фонари, торчащие из известняковых фасадов двухэтажных домов.

Мужчина, затянувшись сигаретой, поливал из шланга тротуар перед своей пекарней. Видимо, единственная бодрствующая душа, помимо меня, я проверила время на телефоне – 04:15 утра.

Я улыбнулась ему и заслужила этим:

– Bonjour [11] , мадемуазель.

Из освещенной пекарни, где женщина с пухлыми красными щеками раскатывала длинную полоску белого теста, до меня донесся запах растопленного масла.

Моя заинтересованность дала повод мужчине предложить на быстром французском:

11

Доброе утро (фр.).

– У нас лучшие круассаны во всем Париже. Они будут готовы через два часа.

Мой живот заурчал.

– Тогда я вернусь попозже, – сказала я, спускаясь по изогнутой мощеной улице.

– Мы распродаем все до восьми вечера.

Я взглянула на него через плечо:

– Значит, я приду до восьми.

Я открыла карту в мобильном приложении, чтобы проверить свое местоположение – торговый переулок Сен-Андре, – и указала, куда мне надо попасть – площадь Вогезов [12] . Мне предстоял получасовой путь через квартал Сен-Жермен, который немного напомнил мне Ист-Виллидж [ 13] с его лабиринтами причудливых улиц.

12

Площадь Вогезов (фр. Place des Vosges) – старинная площадь в Париже.

12

Площадь Вогезов (фр. Place des Vosges) – старинная площадь в Париже.

13

Ист-Виллидж (англ. East Village; дословно: «Восточное поселение») – нейборхуд в Нижнем Манхэттене на юге крупного района Ист-Сайд.